Черные волки, или Важняк под прицелом. Фридрих Незнанский

затушил спичку и подошел к столу. Сел на табуретку, протянул руку за сигаретами. Боровой быстрым движением перехватил его руку. Потом сгреб в пригоршню ворот рубашки Кержнера и притянул его к себе.

      – Что случилось, братела? – процедил он сквозь зубы. – Ты мне скажешь?

      Друзья пристально смотрели друг другу в глаза. На этот раз Кержнер не отвел взгляд.

      – Не хочу убивать, – тихо сказал он.

      – Убивать? – не поверил своим ушам Боровой. – Ты кого имеешь в виду? Того черномазого?

      Кержнер усмехнулся.

      – А ты еще кого-то убил? – с мрачной иронией поинтересовался он у Борового. Затем покосился на судорожно сжатые пальцы Борового, неприязненно дернул уголком губ и холодно добавил: – Убери руку, Боров. Рубашку помнешь.

      Боровой убрал. Усмехнулся и пригладил ладонью его примятый воротник.

      – Зря паришься, Серый. Убийств больше не будет.

      Кержнер недоверчиво прищурился.

      – Не будет? Ты… ты правду говоришь? Боровой небрежно дернул плечом и сказал:

      – Я тебе когда-нибудь врал?

      – Вообще-то нет, – ответил Кержнер.

      – Тогда зачем спрашиваешь? – Боровой улыбнулся и обнял друга за плечи. – Эх, братела, нам ли быть в печали. А ну, взбодрись! – Он слегка встряхнул Кержнера. – Сколько лет мы друг друга знаем, а? И ты до сих пор мне не доверяешь?

      – Да, извини. Просто я… Когда я его ножом… Мне не понравилось… Меня даже стошнило.

      – Я понимаю, – кивнул Боровой. – Мне и самому эта бодяга не по душе. Я ж не зверь.

      – И ты на меня не обижаешься?

      – Я что, похож на обидчивую целку? Все в порядке, братела. Больше никаких ножей. Зуб даю! У тебя чайник кипит. Сообразишь мне кофейку?

      – Да. Конечно. Только у меня растворимый.

      – Да мне все равно.

      Через пару минут Кержнер поставил перед Боровым чашку с кофе. Кержнер, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ним в насмешливый прищур.

      Когда оба уселись за стол и принялись за кофе, Кержнер поинтересовался:

      – Слышь, Боров… Я чего-то не понял – так куда вы едете?

      – Да за город, в Луговое.

      – Погоди… Это цыганский поселок, что ли?

      – Ну.

      – Вот ни хрена себе. Мы же там были в прошлом году! Помнишь, как стекла у чурок били? Вот умора была, да?

      – А то, – усмехнулся Боровой. – Повеселились нормально. И сейчас повеселимся.

      – Опять стекла? Боровой покачал головой:

      – Не. Решили устроить небольшой фейерверк цыганчарам.

      – Хотите запалить пару цыганских хибар?

      – Угу. Думаю, это будет весело.

      – Это другое дело, – с облегчением сказал Кержнер. – На это я готов.

      Боровой насмешливо дернул щекой:

      – Забудь, братела. Ты слишком впечатлительный. Не хочу, чтобы ты стал психом. А то еще будешь просыпаться по ночам и орать, как будто тебя режут.

      Кержнер нахмурился.

      – Кончай прикалываться, Боров, – обиженно сказал он. – Я еду с вами.

      – А как же твоя работа? Кстати, ты все еще там же? Охранником в магазине?

      – Угу.