Черные волки, или Важняк под прицелом. Фридрих Незнанский

они осуществляют с помощью контроля за мировыми финансовыми потоками. Впрочем, не будем в это углубляться. Итак, что ты решил? Боровой помолчал.

      – А что я должен решить? – спросил он глухим, растерянным голосом.

      Апостол пристально и мягко посмотрел Боровому в глаза.

      – А разве ты сам не знаешь?

      На сердце у Борового заскребли кошки. Вдруг стало мерзко на душе, и даже во рту появился какой-то тошнотворный кислый привкус.

      – Я должен подумать, – сухо сказал Боровой. Апостол улыбнулся – мягко, почти по-отечески:

      – Конечно. Мы не должны принимать необдуманных решений.

      – А ты? – спросил Боровой. – Ты тоже будешь думать?

      Апостол покачал широкой головой:

      – Нет. Я уже все для себя определил. Иначе я бы не стал с тобой об этом говорить.

      – Значит, ты не передумаешь? – поглядывая на Апостола исподлобья, спросил Боровой.

      Тот покачал головой и твердо ответил:

      – Нет. Мы должны… нет, мы обязаны сделать это. И других вариантов тут быть не может.

      – А как насчет других? Они тоже имеют право на собственную точку зрения.

      – Не всегда, – сказал Апостол. – Иногда один человек должен взять на себя всю степень ответственности. И этот человек – ты. Я всего-навсего идеолог, Боров, а ты… ты наш вождь. Сильный лидер, за которым пойдут слабые и неуверенные.

      Боровой вздохнул и сурово сдвинул брови.

      – Когда я должен дать ответ? – спросил он.

      – Чем скорее, тем лучше. Кержнер может предать нас в любой момент. Ему стоит сказать только слово, и нас тут же возьмут на заметку. И тогда – конец. Мы ведь не обычная банда бритоголовых, Боров. Мы – борцы за идею. Ядро будущей армии, которая вышвырнет из страны инородцев и обеспечит России славное будущее.

      Боровой понурил голову и медленно опустился на скамейку. Около минуты он размышлял, разглядывая лужи и плавающий в них мусор. Затем поднял взгляд на Апостола и сказал:

      – В общем, так, Апостол. Я знаком с Кержнером уже лет десять. Он всегда был нормальным пацаном. Пару раз он здорово меня выручал. Если бы не он, я бы давно уже сидел на нарах. Но это еще не все, – добавил Боровой, заметив, что Апостол хочет что-то возразить. – Три года назад мы оба кадрили одну девчонку. Серега парень красивый, а я, сам видишь, не Ален Делон. Короче, мне ни хрена не светило. А я сильно запал на эту кралю. Ночей не спал, все о ней думал. И тогда я решил поговорить с Серым. И поговорил. Я попросил его отступиться от нее. И знаешь, что он сделал?

      – Ответь сам, – с улыбкой сказал Апостол.

      – Он отступился. Бросил ее ради меня. Хотя сам эту сучку любил. Он мне как брат, понимаешь? – Боровой прищурил недобрые глаза. – Вот ты бы, например, как на его месте поступил? Отступился бы, чтобы дать дорогу мне?

      – Боюсь, что нет, – ответил Апостол.

      – То-то и оно.

      Боровой замолчал. Апостол тоже не спешил говорить. Молчание длилось почти минуту. Снова начал накрапывать дождь, намочив сигарету Борового. Наконец Апостол решил прервать молчание и спросил