Мой любимый шотландец. Эви Данмор

Ни одна порядочная девушка не поставит себя в положение, в котором ее поцелует неподходящий мужчина – на самом деле ее вообще перестанут куда-либо приглашать! Подруги отвернутся… Хэтти прижала руки к животу, борясь с приступом тошноты.

      Мать набросилась на отца:

      – Моя дочь невиновна! Негодяй сам на нее накинулся – это все видели!

      – О да, там было на что посмотреть, – протянул отец, уставившись в шипящее пламя. – Насколько мне известно, сложно сказать, кто на кого накинулся.

      – Мы ведь ничего о нем не знаем…

      И тут банкир повернулся к ним обеим.

      – Говорю же, мне кое-что известно, – повторил он. – Блэкстоун ничуть не беднее Эсторп-Венейблзов, может, даже богаче. Ему двадцать девять лет. Он внебрачный сын. – Гринфилд помолчал. Внебрачный. Слово прозвучало так, будто разбилась вдребезги драгоценная ваза. – Внебрачный сын покойного сэра Мюррея, владельца поместья в Аргайле. Отчим дал ему свое имя, так что не понимаю, зачем раскрывать такие подробности – разве что Блэкстоун хотел добавить насмешку к нанесенному нам оскорблению. Его мать, тоже ныне покойная, работала у сэра Мюррэя судомойкой.

      – Внебрачный сын! – Адель тяжело осела на кресло. – Господи, нельзя даже помышлять о таком абсурде!

      – Вы ведь сами во всеуслышание заявили, что они помолвлены.

      Помолвлены! Хэтти видела, как двигаются губы и руки родителей, однако ее ушей не достигало ни звука. В галерее она упустила эту подробность, но теперь поняла: родители не отошлют ее с глаз долой. Они выдадут ее замуж!

      Мать вскочила с кресла:

      – Я должна была сделать хоть что-нибудь! Зеркала там как окна…

      – Ты поступила правильно, Адель.

      – Я этого не вынесу, – простонала мать. – Хэрриет могла бы выйти замуж за пэра…

      Отец всплеснул руками.

      – Вот и развлекалась бы с пэром, желательно на глазах у самых завзятых светских сплетников!

      – Но ведь он мужлан, к тому же с вредным характером! – вскричала Адель, раскрасневшись. – И дети от него получатся мужиковатые и противные!

      – Я бы тоже такого зятя не выбрал! Впрочем, если тебе нужны красивые внуки, то соглашайся на этот брак – иначе Вильгельмине вообще не светит предложение от прекрасного сэра Брэдли…

      – Мистер Гринфилд!..

      – Вариантов немного. Либо мы отречемся от Хэрриет и станем объектом сплетен до конца своих дней, либо наша окаянная дочь выйдет за Блэкстоуна, будет верной супругой и улучшит его генеалогическое древо! – Обращаясь к жене, банкир смотрел налитыми кровью глазами на дочь. – После такого безобразия она утратила право называться моей дочерью! Хотел бы я воздать ей по заслугам, но Гринфилды стоят друг за друга горой, и если кто полагает, что я отойду от семейных традиций, то сильно ошибается. Мы своих не бросаем, и я не намерен позорить предков лишь потому, что Хэрриет повела себя как потаскушка.

      Пол под ногами Хэтти угрожающе качнулся.

      – Нет! – крикнула она или же, вероятно, прошептала. –