Викторианский сад. Anne Chelsey

чтобы тот остановил карету. Подъехав поближе, Джон окликнул их. Неторопливо они повернулись и, увидев рыжую голову незнакомца, торчащую из окна, и горящие любопытством карие глаза сначала скривили рты, не скрывая своего неудовольствия, а после натянули на лица неестественные, лживые улыбки. Это показалось странным даже извозчику, повидавшему на этом свете немало, отчего его передернуло. «Добрый день! Мы направляемся в Торнберг, в правильном ли направлении мы держим путь?»

      Извозчик глянул на Джона как на слабоумного. Он знал дорогу, а потому в указаниях каких-то ненормальных людишек, встретившихся на дороге в жутком, темном лесу, явно не нуждался. Однако как только он хотел открыть рот, Джон одарил его суровым взглядом. Фыркнув, извозчик отвернулся, словно происходящее его больше не волновало и не интересовало. «Добрый. Если он для Вас такой, – проскрипела женщина. – Да, Вы едете правильно. До Торнберга осталось немного, пара километров. Вы сразу его увидите». Она махнула рукой в направлении движении кареты.

      Джон внимательно осмотрел пару. Это были мужчина и женщина. Выглядели они так, словно отработали в поле под палящим солнцем десять часов без перерыва на обед. Бледные, но вспотевшие лица передавали не столько усталость, сколько мучительные страдания. Только вот, яркого солнца Торнберг, как и вся Англия, не видел уже давно, а проезжая мимо лугов, он не заметил ни там, ни поблизости ни единого человека. Это вообще были первые встретившиеся им на всем пути люди, что вызывало у него подозрения. В руках у них были небольшие узелки, как обычно, у сбежавших из дому людей. Джон улыбнулся и поблагодарил за подсказку.

      – А Вы кто однако? К нам почти никто не       приезжает. Что же Вас привело к нам? – прищурившись, спросила женщина. Она глядела на Джона презрительным, внимательным взглядом, стараясь забраться к нему как можно глубже и изучить его изнутри. Но Джона таким было не взять. Он крепко держался в любом разговоре и не позволял никому видеть больше, чем он сам считал нужным.

      – Я – доктор Джон Чилтон, из городской больницы Лондона. Меня перевели сюда сегодня утром. Из Торнберга пришло письмо, в котором писали о необходимости врача, – он пытался достать любезность и дружелюбие, давно закопанные где-то глубоко внутри, не реагируя на уничижительные взоры.

      Лица у пары мгновенно побледнели. Совсем немного, но это не осталось незамеченным для человека, который за все время работы врачом видел немало подобных лиц. Как живых, так и мертвых. Глаза его блеснули маленькой вспышкой, открыв первый кусочек мозаичной фрески с изображением главной тайны Торнберга.

      – Кстати, не подскажите, что произошло с предыдущим       доктором? Почему он покинул город? – теперь Джон, хитро прищурив глаза, вытаскивал из них то, что они явно не хотели обсуждать. Немного надменная улыбка появилась на его лице, еще больше смутив загадочных горожан.

      – Он уехал. И возвращаться не пожелал, – проглотив ком сухости, тихо сказал мужчина, до этого времени