Викторианский сад. Anne Chelsey

причиной, он не знал. Мать никогда ему не рассказывала об этом, а сам он не спрашивал, видя ее слабое душевное состояние. «Смотри! – воскликнула Роуз и ткнула пальцем в одну из страниц. – Это же городок, откуда вы с матерью приехали!» В конце всех записей стояла надпись, подчеркнутая несколько раз и ярко выведенная пером: «Торнберг».

      Глава 2

      До Торнберга было всего 6 часов езды, но молодому, спешившему поскорее заняться делами, доктору они казались вечностью. Пока извозчик насвистывал себе под нос давно всеми забытую английскую мелодию, а старые лошади двигались неторопливо и осторожно, боясь споткнуться и упасть, Джон перебирал в голове все возможные варианты более интересного времяпрепровождения, нежели сидеть и трястись в полуразвалившейся, замызганной карете. Джон никак не мог понять, то ли дорога такая кривая и неровная, то ли повозка действительно сейчас развалится.

      Попрощавшись с Роуз, он, полный раздумий и внутреннего негодования, отправился прямиком к начальству городской больницы и расспросил их о возможной надобности врача в небольшом городе, недалеко от Лондона. Запасным планом было либо взять отпуск, либо уволиться, что делать ему крайне не хотелось, ведь найти работу по приезде обратно было бы практически невозможно, а в Торнберге он не планировал задерживаться больше, чем на месяц. Удивившись желанию Джона покинуть столицу и отправиться в место, которое даже на карте не отображено, секретари подсуетились, достав из глубины одного из ящиков письмо из Торнберга, в котором как раз просили прислать врача. Письмо лежало у них уже около месяца, но так как желающих туда поехать не было, жители города так и не дождались ответа. Радуясь возможности увильнуть от ответственности за долгий ответ, руководство больницы быстро подписало все необходимые бумаги, и уже через несколько часов Джон в спешке собирал вещи. Ему потребовалась всего пара минут, чтобы все уложить: немногочисленная одежда, книги и инструменты аккуратно расположились в одном чемодане и сумке. Извозчик, которого Джон с трудом уговорил отвезти его, долго ругался, поднимая пожитки доктора в карету, проклиная на чем свет стоит и Джона, и его поездку в такую дыру, как Торнберг, и себя заодно, что взялся за это дело.

      Джон разглядывал проносящиеся мимо поля и леса и старательно направлял взгляд вдаль, чтобы его не укачало. С каждым километром пейзаж становился мрачнее. Небо все яростнее затягивали тучи. Солнце уже не способно было пробиться сквозь них и, признав поражение, отступило до следующей битвы. Поля были пустынны, и только чучела, окруженные черными как смоль воронами, немного покачивались на ветру, создавая иллюзию жизни и движения. Когда они стали подъезжать, он заметил, что деревья полностью сбросили листву, а трава высохла и пожелтела, хотя пришли только первые дни осени, и холода еще не успели окутать Англию. Воздух был холодным, как на кладбище, и пробирал до костей. Джон это чувствовал даже находясь внутри кареты,и лишь сильнее закутался в пальто. Он достал из сумки дневник