Страх звёзд. Василий Владимирович Воронков

и тут же тормозить стали бы только полные бахулы!

      – Хорошо, они не полные бахулы. Но никаких свидетельств того, что они специально держатся рядом с нами, а не летят своим курсом, у нас нет. Расчёты ничего не показывают. Видно только, что корабль идёт на азме и чередует дрейф с ускорением.

      – Ладно, – зевнул Насир. – Положим, ты прав, и у Мойши есть конкуренты. На какой-то херзац им её грузовоз потребовался. А может, и не её вовсе. Чего делать-то будем? Повздыхаем и дальше пойдём?

      – Пойдём, – сказал Томаш. – Конечно, пойдём. Вопрос, с какой скоростью.

      – В смысле? – не сообразил Насир.

      – Насик, ты иди полежи, – улыбнулась Лада, вылезая из ложемента. – Твоей головушке сегодня и так слишком много досталось.

      – Поняла, что я хочу сделать? – подмигнул ей Томаш.

      – А чего тут не понять? Скорость набрать можно. Ничем себя не выдаём. Решили огоньку поддать, на торжественный обед опаздываем. К тому же они не знают, какой у нас полётный план, да и сами ускоряются постоянно. Гильзы, конечно, жалко, но у нас их с избытком.

      – Э-э-э, – протянул Насир, поправляя на голове бинт. – Вы уверены, что это хорошая идея?

      – А что не так? – развёл руками Томаш. – Ты, кстати, как себя чувствуешь? Выдержишь несколько импульсов?

      – О себе лучше подумай! – огрызнулся Насир. – Ещё бы я несколько импульсов не выдержал! Она вон, – он показал скрюченным пальцем на Ладу, – в меня столько наркоты влила, что могу хоть без компенсаторов летать. Но какой в этом смысл? Мы же не знаем, как быстро они идут! Как ускоряться будем?

      – Мы же не собираемся наши скорости синхронизировать. Сделаем импульсов пять-шесть, и посмотрим.

      – Пять елдышей сейчас – это ещё пять при торможении!

      – Гильзы есть, – сказала Лада. – Второй раз подобные выкрутасы мы устраивать не будем, но сейчас можно попробовать. Ничего другого мы всё равно не придумали.

      – Классный херзац вы творите! Мало вам с этим бешеным тараканом было проблем, теперь будем за невидимым кораблём гоняться?

      – Всё равно же делать нечего, – сказал Томаш.

      * * *

      Джамиля вывели, точно заключённого, из каюты и усадили в ложемент. Он поначалу молчал, как смертник, которого отправили на последнюю в жизни прогулку по тюремному двору, но, когда Томаш стал привязывать его ремнями, не выдержал и затараторил:

      – Это зачем? Это для чего? Мы что, уже прилетели?

      – Ещё нет, – сказал Томаш. – Плановое ускорение. Или, скорее, – он улыбнулся, – внеплановое.

      – Опять! Я не выдержу!

      Томаш молча забрался в свой ложемент.

      – Все готовы? – спросила Лада.

      – Готовы, – отозвался Томаш.

      Насир включил обратный отсчёт.

      – Перерыв между припадками ставить как обычно, аотар? Сто секунд?

      – Я после каждого импульса буду в вирт заглядывать, так что давай вручную.

      – Как скажешь. Хотя смысл туда лезть каждый раз?

      – Я всё же… – начал Томаш.

      Он не договорил. Рубка