Страх звёзд. Василий Владимирович Воронков

и никого к себе не подпускает. Нам двери там пришлось заблокировать. И стоит его выпустить, как он тут же ломанётся обратно в техничку или что-нибудь похуже выкинет.

      – Отключить его нельзя, – дрожащим голосом проговорил Джамиль. – Это так устроено. После того, как программа активирована, кабур будет функционировать, пока не доставит собранные данные своему хозяину, а потом отключится автоматически. Это специальная форма защиты, я тут, увы, ничего не могу поделать, всё так специально устроено, вы понимаете?

      – Твою мать! Вы им что, вообще никак управлять не можете?

      Джамиль молчал.

      – Я подозревала, что так всё и будет, – сказала Лада.

      – Ты у нас очень умная, – сказал Томаш. – Я серьёзно. Только вот нам по-прежнему нужно что-то сделать с кабуром.

      – По крайней мере, – Лада взглянула на Джамиля, – мы узнали, что этот товарищ абсолютно бесполезен.

      Джамиль испуганно сжался.

      – А поскольку вреда от него куда больше, чем пользы – вернее, вред есть вполне серьёзный, а пользы вообще нет никакой, – то как исполняющая обязанности судового врача рекомендую ему постельный режим до конца полёта.

      – Постельный режим? – не понял Джамиль.

      – Запрём мы вас тут к чёртовой матери! – крикнул Томаш.

      – Но вы не имеете права! – заныл Джамиль. – Я буду жаловаться Айше! Я…

      Он тут же осёкся.

      – Айше, – сказал Томаш, – можете жаловаться. Топливные гильзы мне на вас тратить не хочется, да и время терять тоже. Проще тут запереть. Если не нравится, мы вас можем, конечно, обратно на Бакар отправить – собственным ходом! В шлюз и пинком под зад!

      Джамиль зашлёпал губами, как рыба, не издавая ни единого звука. Казалось, что от страха он разучился говорить.

      – Но главная наша проблема пока что никуда не делась. – Томаш повернулся к Ладе. – Блокировать кают-компанию – это какой-то маразм. Да и на грузовоз надо будет этого таракана как-то оттащить.

      – Не будем мы ничего блокировать. – Лада скрестила на груди руки. – Вернёмся к предыдущему плану. Только на сей раз подготовимся получше.

      * * *

      Насир сидел на ящике – длинный и тощий, как после многодневной голодовки – и гипнотизировал таракана суровым взглядом исподлобья. Кабур тупо смотрел на него в ответ пустыми синими глазищами. Повязка Насира с проплешиной на затылке съехала на бок и до смешного походила на чудаковатый головой убор. Если бы Томашу сказали, что носить на голове такие тряпки – старая бакарийская традиция, он бы поверил.

      – Как успехи? – спросил Томаш. – Команды уже исполняет?

      – А то! – усмехнулся Насир. – Музыкальный таракан у нас завёлся! Смотри!

      Она пощёлкал над кабуром пальцами, напевая какой-то разудалый мотивчик:

      – Там-там-там, там-парам, там-парам!

      Кабур встрепенулся, стряхнув с себя электронное оцепенение, расправил жвала и стал покачиваться из стороны в сторону в такт щелчкам.

      – Ты аккуратнее, – сказал Томаш. – Ещё пырнёт тебя этими штуками.

      – Елдыш его! –