Колодцы Маннергейма. Денис Алексеевич Воронин

забрать Даньку на выходные? Завтра? – Аглая спрашивает, будто не чувствует, как отец крысится. – Серегу попросили подмениться, он не сможет. А я на выходных улетаю в Барселону, – она спешно добавляет, увидев, как меняется лицо отца. – По работе, в командировку.

      – Ясно. Могла бы просто позвонить. Я бы не обиделся, – говорит отец. – А освободившееся время с сыном, а не с рюмкой провела бы…

      – Данька у меня с Сергеем, – произносит Аглая примирительной интонацией.

      – Точно, – кивает отец. – У него на работе. Что, не знала? Вместо того, чтобы спать в своей постели, стерегут с папашей на пару чужое… Когда у тебя рейс?

      – Рано утром в пятницу.

      – А завтра работаешь до упора? И сына до следующей недели не увидишь?..

      Начиная закипать, Аглая тянется к коктейлю.

      – Держи-ка свой стакан, Бунин, – пытается разрядить обстановку Анна Леонидовна.

      Фамилия отца Аглаи – Сотников, но зовут-то его Иван Андреевич. Обычно он улыбается, когда Железогло называет его этим прозвищем и обещает как-нибудь прочитать хоть один его рассказ. Обычно, но не сегодня, и Аглая даже не удивляется, когда слышит в свой адрес:

      – Паршивая ты все-таки мамашка…

      * * *

      А сам-то, думает она и тушит сигарету.

      Наверное, надо было сначала заказать такси, а уже потом закуривать. Но пять минут назад, когда она, даже не допив кузена-рыбака, сбегает с кухни «B&B» на улицу, ей не до того. Надо срочно перекурить, чтобы не наговорить отцу того, чего говорить не следует. Не она виновата, что школы еще в конце мая выблевали на лето своих учеников. А кто отпустит с работы их родителей? Или надо было законопатить Даньку в лагерь?..

      – Не обращай внимания, – подходит к Аглае появившаяся следом за ней Железогло. – Мы тут все хреновые родители и ледащие дети…

      – Да он-то уж точно не отец года, – Аглая тянется за телефоном, чтобы вызвать такси.

      – Согласна, – кивает Анна Леонидовна. – Может, потому и о внуке так заботится. Не думала об этом?

      Вечерняя прохлада забирается под одежду, и Аглая зябко поводит плечами.

      – Давай подброшу, – предлагает Железогло, доставая ключи из сумочки «Louis Vuitton». – Как раз к себе на Гражданку еду, нам почти по дороге. Давай, – трогает она Аглаю за руку. – Послушайся злую мачеху.

      Замутив совместный ресторан, Анна Леонидовна с отцом стали жить вместе. Умопомрачительная парочка. Как они вообще уживаются?

      – Тоже от него на сегодня свалила? – спрашивает Аглая, ощущая чувство злорадства по отношению к отцу.

      Железогло кивает.

      – Ему сейчас лучше побыть одному. О делах подумать.

      В своем «лексусе» сразу, как трогаются, она включает Трики. Аглая вспоминает, как кто-то в «B&B» рассказывал, что давным-давно Анна Леонидовна будто бы раз или два спала с Эдрианом Тоусом (a.k.a. Трики). Врут, наверное. А может, и не врут…

      Железогло помалкивает, следя за дорогой, с разговорами не лезет. Аглая откидывается в кресле, чувствуя разом навалившуюся