Колодцы Маннергейма. Денис Алексеевич Воронин

и повторял про бабушку, пока Сергей не прикрикнул на него, что хватит, достал.

      – А как дед к вам сюда попал? – интересуется второй полицейский, весь тощий и злой, во рту болтается жвачка, а глаза – как студень. – Гляжу, у вас и граница, – он кивает в сторону приоткрытых решетчатых ворот, – на замке…

      – Здесь кругом камеры понатыканы, – объясняет Сергей, – я прокрутил записи с них, пока вас ждал. Там видно, как дед, – он кивает в сторону патрульной машины, – пролезает под воротами, только не под этими, под другими. У нас еще одни есть, тупиковый железнодорожный путь преграждают. Но халтурно сделаны, от честных людей, под ними пролезть можно, если между рельсами. Вот он и заскочил.

      – Камеры просматривал? Что, прямо следствие ведут Колобки? – хмыкает пухлый.

      Ты лучше бы молчал про колобков, думает Сергей, глядя на его заливные щеки.

      Убедившись, что прибежавший в «штаб» напуганный Данька ничего не придумывает, Сергей звонит в «02». Дежурный на его вызов реагирует вяло, поэтому Сергей для подстраховки просит Костяна сгонять к «гайцам», регулярно торчащим неподалеку «в засаде» за поворотом на Четвертом Предпортовом.

      – Серый, ты это пошутил? Оно им надо? – изумляется Девятиэтажный, но все-таки выходит за периметр, прыгает во Франки и мчит на поиски «гайцов».

      Сергей тем временем берет под руку совершенно невменяемого, то плачущего насухо, без слез, то замолкающего, кажется, навсегда, деда и осторожно ведет его к будке охраны. Старик, на лице которого засохла чужая, потому что никаких ран или порезов у него на теле не видно, кровь передвигается мелкими неуверенными шажочками, как допившийся до ручки алкаш.

      – Беги, чайник согрей, – говорит Сергей Даньке, и сын уносится к «штабу».

      Отпоить деда чаем они не успевают. Сначала появляется Костян, а через несколько минут после него – патрульный «форд». Найденные Костяном «дэпээсники» ехать с ним не едут, но повторяют вызов по своим каналам. Двое подъехавших на машине сержантов, Злой и Раздобревший, у которого на плече висит короткоствольный автомат, выслушивают Сергея. Потом они осторожно, словно опасаясь подвоха от купчинских парней в черной форме охранников, заглядывают в вагончик «штаба». Увидев сидящего на краю продавленного дивана окровавленного старика, они переглядываются. Раздобревший тянет:

      – На бомжа не похож… И загар – будто из Турции вчера прилетел…

      – Не загар, – отвечает Злой. – Он казах или кто-то из этих, из Азии, в общем.

      – Да ладно… Документов у него с собой не было?

      – Я не нашел, – отвечает Сергей. – Да где им тут быть?.. Полкармана на нитке болтается.

      Злой командует:

      – Давайте выводите его.

      Костян с Сергеем ставят деда на ноги и, придерживая, выводят из «штаба». Успокоившийся было в тесном замкнутом пространстве, на улице тот начинает проявлять признаки беспокойства – поскуливать, судорожно вертеть головой, озираясь по сторонам. Боится, понимает Сергей. Того, что загнало его под железнодорожные вагоны?

      – Слышь,