Трилогия. Контракт на два дня. Книга третья. Ударные пятилетки. Пётр Анатольевич Безруких

думал Юра. Чтобы горожане не замёрзли, привезли горячий чай в больших термосах и наливали бесплатно. Всё проходило мирно и спокойно, зачем потребовалось выставлять столько охраны, он так и не понял, видимо, начальство опять решило перестраховаться. Но в половине двенадцатого поток людей стал настолько плотным, что пришлось срочно принять меры для недопущения давки и вывести на прилегающие улицы роту резерва. Для Юры стало полной неожиданностью, что столько граждан придут смотреть на совершенно омерзительное зрелище.

      Зазвонил коммуникатор, и ему сообщили, что подъезжает конвой с осуждёнными. Он срочно выставил дополнительное оцепление перед главным входом и направил поток людей через боковые. На ипподром въехали два автомобиля ГАЗ-65 охраны, а за ними два автобуса ЗИС-16 с осуждёнными и конвойными. Последними прибыли два закрытых тентом грузовика ГАЗ-66 с караулом. Из грузовиков посыпались бойцы караула и оцепили эшафот, встав к нему спиной. Конвой начал выводить осуждённых из автобусов и строить их перед виселицами. Осуждённые выглядели жутко: бледно-серые лица и глаза, полные ужаса. Юра стоял недалеко в центре ипподрома вместе с другими офицерами. Он смотрел на приговорённых к смерти, и ему было очень жалко этих немцев.

      К микрофону подошёл молодой старший лейтенант госбезопасности, начальник конвоя, с кожаной папкой в руке, украшенной гербом СССР и, открыв её, начал зачитывать резолюцию обвинительного приговора. Документ оказался составленным очень подробно, с перечислением времени совершения и мест преступлений, количества погибших мирных граждан и методов, которыми их убили. Читал старший лейтенант чётко, размеренно и, можно сказать, театрально. Когда он начал читать, гул многотысячной толпы затих, и все внимательно слушали его речь, транслируемую через громкоговорители. Юра засёк время и смотрел по часам, сколько говорил старший лейтенант. Тот уложился за восемнадцать минут, перевернул последний лист и начал читать заново, но уже по-немецки.

      Это казалось удивительным, но начальник конвоя говорил очень чисто и правильно, совершенно без акцента, как наши ребята, так что казалось, будто он родился и вырос в Германии.

      «Надо же! Быстро успели подготовить кадры», – подумал Юра.

      Он перевёл взгляд на осуждённых немецких генералов. С каждым словом старшего лейтенанта на их лицах отражался немой ужас. Закончив читать на немецком, старший лейтенант отдал команду на русском:

      – Привести приговор в исполнение!

      Палачи схватили двух приговорённых – генерал-лейтенанта Иогана Рихерта и бригаденфюрера СС Эбергарда Герфа – и потащили их под руки на виселицу, потому что ноги у тех подкосились. Затащив осуждённых на эшафот, им набросили проволочные петли на шею и тут же открыли люки в полу. Осуждённые провалились до пояса, захрипели, их тела задёргались в страшных конвульсиях. Над ипподромом нависла зловещая тишина, все смотрели на повешенных,