Мой любимый негодяй. Эви Данмор

это да-а! – протянул Тристан. – Если нагота оскорбляет твои нежные чувства, не рекомендую вламываться в будуар к мужчине после наступления ночи.

      Периферическим зрением Люси видела, как он встал и потянулся с грацией дикого кота; под сияющей кожей спины перекатывались мышцы – могла ли она осуждать себя за то, что подсматривает? Это же произведение искусства, словно внезапно ожившая римская мраморная статуя.

      Пока Тристан шел к шкафу для одежды, она испытывала стремление сбежать вниз, проскочить мимо надменного Ави и удалиться, соблюдая правила приличия, которые еще не нарушила, – если таковые остались. Иногда она сама диву давалась своим поступкам. Только что ворвалась в спальню к мужчине, что крайне непозволительно даже для закоренелой старой девы и возмутительно по ее собственным меркам. Должно быть, годы взаимного противоборства привили ей ложное ощущение фамильярности во всем, что касалось Тристана.

      – Вуаля, – промурлыкал он.

      Люси обернулась.

      Тристан стоял у камина, так и не приведя себя в вид, который можно было назвать вполне благопристойным. Он накинул на себя что-то вроде домашнего халата: красный шелк с экзотическим цветочным орнаментом. Халат спереди был распахнут и обнажал плоский живот с ярко выраженными кубиками мышц. В отсвете камина кожа выглядела гладкой, как атлас. Губы Люси защипало от возбуждения.

      Она собралась с духом и с показным безразличием вошла в спальню. Все лучше, чем торчать в дверях как дура.

      Почти всю правую половину комнаты занимала кровать с четырьмя столбиками; у левой стены, обитой яркой тканью, стоял деревянный шкаф. Комната пахла своим хозяином, и, окутанная его запахом, Люси застыла в смущении, словно оказалась с ним лицом к лицу в дезабилье.

      – Тебе что, кошка язык откусила? – ласково спросил Тристан.

      Его глаза сверкнули. Будь он львом, подергивание хвоста, несомненно, выдало бы готовность хищника к атаке.

      Однако хищник уже атаковал.

      Люси вновь захлестнуло негодование; тело сделалось неподвижным.

      Она уперла руку в бок:

      – Значит, это правда? Ты поселился в Оксфорде?

      Тристан помедлил, созерцая ее воинственную позу, и наконец соизволил ответить:

      – В настоящее время – да.

      – С какой стати?

      Он лениво пожал плечами:

      – Чудесный маленький городок.

      Она тряхнула головой:

      – Ты бы никогда добровольно не согласился жить в такой дыре! – Люси обвела рукой помещение. – Сначала ты покупаешь половину моего издательства, потом находишь жилье рядом… Что ты замыслил, Баллентайн?

      Он высокомерно вздернул бровь:

      – Тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь?

      Люси сжала кулаки.

      – Мы не можем ни минуты находиться в одном помещении, чтобы не поссориться. Мы не сможем работать вместе, пойми. Продай мне свою долю. Я дам письменное обязательство, что твои книги по-прежнему будут издаваться.

      Он вскинул голову:

      – Встречи с тобой доставляют мне удовольствие. Добавляют изюминку в мои будни.

      Ну