Мой любимый негодяй. Эви Данмор

подозрения. Вот по какой причине Тристану понадобилась встреча в «Блэкуэллз».

      А ведь она знала. Знала, что от него следует ждать неприятностей, и все равно отправилась в кафе!

      – Почему? – спросила Люси, стараясь подавить дрожь в голосе. – Почему «Лондонский печатный двор»?

      Тристан плеснул себе виски на два пальца.

      – А почему бы и нет? У издательства широкий круг читателей, его потенциал недооценен. Привлекательный объект для любого, кого интересует издательская деятельность. Плюс источник дохода.

      Слова звучали словно пощечины. То же самое она говорила мистеру Барнсу, прикрываясь экономическими терминами, чтобы замаскировать свои истинные намерения – в дальнейшем использовать журналы в интересах Дела. А что скрывает Тристан? Ведь, как всякий наследник знатного рода, он может жить на довольствии отца, не заботясь об «источнике дохода».

      – Если дело в деньгах, поищи другой бизнес.

      Он вскинул голову:

      – Зачем? Обе мои сделки предшествовали твоей. Любой скажет, что я оказался первым.

      – Ну ты и хам. – Люси передернуло.

      Похоже, его это позабавило.

      – Не отказывай волку в удовольствии сгрызть кость, Люси. Я вернулся с войны. Может, меня привлекла идея чем-то заняться. К тому же «Лондонскому печатному двору» принадлежат права на мои литературные произведения.

      – Литературные произведения?

      Тристан укоризненно взглянул на нее из-под длинных ресниц:

      – Романтическая поэзия.

      С таким же успехом он мог бы говорить по-китайски.

      И тут ее осенило.

      Люси ошеломленно затрясла головой:

      – Как это следует понимать? Ты сознаешься в авторстве «Поэтических россыпей»?

      – Именно. – Тристан испытующе посмотрел на нее поверх бокала с виски, глаза загорелись: – Ну и как тебе такое?

      Стихи? Сборник был опубликован анонимно. Люси подозревала в авторстве женщину – обычный случай для анонимов. Теперь выяснилось, что правда более отвратительна. Видимо, существует другая реальность, в которой ее партнером по бизнесу оказался всем известный распутник, а лорд Баллентайн, пустой балагур – одновременно прославленный поэт. Не провалилась ли она в кроличью нору?

      – Как мне такое? – повторила Люси. – В смысле поэзия? Фу!.. Я вообще стихов не читаю. – Она посмотрела на него свысока: – Облеченное в красивые фразы пустозвонство меня не привлекает.

      Огонь в его глазах погас.

      – Тьфу! Я-то думал, ты всесторонне проработала вопрос, а ты? Покупаешь издательство, не установив личности других акционеров, не познакомившись с содержанием выпускаемых бестселлеров… Какая беспечность!

      Люси молча кипела от злости, потому что отчасти он был прав. Ее планы использования «Лондонского печатного двора» не требовали особых знаний процесса, однако сознаться в этом Тристану она не могла. Что ж, пусть считает ее идиоткой.

      – И тем не менее, – продолжил Тристан, – от моего вмешательства выигрываем мы оба. Как ни странно, моя книга все еще продается даже спустя несколько