Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин

классе учиться не будешь?

      – А зачем? Расходы на учебу такие же, как и в техникуме, зато там получишь специальность, а здесь десятилетку заканчивать надо, и опять перед тобой тот же техникум.

      – Почему техникум? После десятилетки можно и в институт поступить.

      – Поступить-то можно, только на что жить?

      – Это верно. А какую ты специальность выбрал?

      – Землеустройство.

      – Чего?! – удивился непонятному слову Юрка.

      – Землеустройство. Да это не я, отец выбрал.

      – Что, работа хлебная?

      – Да не знаю я, какая она. В Тулуне в техникуме тетка работает, приезжала, в красках все рассказала, советовала.

      – И какие это краски? У нас землемер все лето ходит с деревянной меркой, похожей на циркуль. Чего ее мерить-то, землю-то.

      – Тетка говорит, что землеустроитель определяет права на землю, готовит землеотводные документы.

      – Может быть и так. Но я считаю, что лучшая специальность – механизатор или, на худой конец – агроном. Я землю свою люблю. Я ее как живую чувствую, – не стесняясь своего признания, открылся Юрка.

      – А мне все равно, какая профессия, ты ведь знаешь, я летчиком хочу быть.

      – Так кто мешает? Тебя возьмут в училище, ты боевой товарищ, – подчеркивая уважение к другу, посоветовал Юрка.

      – Но в училище берут только после десятого класса. А два школьных года на мое содержание тоже потребуют денег, – возразил дальновидный паренек.

      – Но ведь учеба в техникуме тоже расходов требует.

      – Да, но тут специальность у меня будет. Ладно, чего все обо мне да обо мне, у тебя-то какие, Юрка, планы?

      – У меня все просто, буду работать, – беззаботно ответил собеседник.

      – Как работать? Кто ж разрешит малолетке?

      – А кто запретит? Лето – сенокос, осень – уборка хлеба, зимой уйду на охоту с дедом.

      – А как же учеба, Юра?

      – Выучился уже, семь классов за плечами. Пора семью кормить.

      – Неужели твоя мать не против?

      – Против – не против, мне решать, один я мужик в доме остался.

      – А дед?

      – Дедушка уже стар, чтобы решения принимать.

      – Но ты же сам говоришь, что он охотник.

      – Охотник он хороший, семье помогает, но годы свое берут.

      Разговор опять прервался. Ярко полыхал костер, от этого окру́га казалась темнее. Юрка подбросил еще несколько сухих веток, костер развеселился, дунул в лица парней раскаленным воздухом.

      – Хватит подбрасывать, – посоветовал Сашка, – а то и мы вспыхнем и сгорим.

      – Не сгорим, я слежу за огнем.

      Юрка, обняв руками колени, внимательно смотрел на пламя, дивился диковинным пляскам огненных языков.

      – Саш, пойдем завтра на Красный Яр, – оторвавшись от своих дум, неожиданно предложил приятель.

      – А чего мы там забыли? – удивился Саша.

      – Ты же знаешь, что все, кто уезжает в другие места, ходит на Красный Яр прощаться с родными краями.

      – Но я ведь не навсегда уезжаю, летом вернусь, летом в техникуме каникулы.

      – А