Собрание сочинений. Том 2. Александр Станиславович Малиновский

не понял Александр.

      – С учёбой!

      – А что я должен делать?

      – Ну, контрольные эти разные, задачи… если поступлю в техникум…

      – Тебе же некогда учёбой заниматься – одна общественная работа… И женщины. Как я понял, они у тебя не на последнем месте… Это дело вообще на регулярную основу поставлено, при мне уже нескольких приводил…

      – Ну, не лигулярно, а так… – обнажив мелкие ровные зубы, довольно рассмеялся Николай.

      – О чём ты с ними говоришь? – сказал Ковальский и подумал, что Николай страшно обидится. Но тот и вида не подал.

      – Не о математике, конечно, – утробно засмеялся Свинарёв. – В постели они о многом разговаривают. Ты только слушай да на ус наматывай. Ключик надо иметь к ним. Ага. Это – искусство. Им ведь много-то не надо. Изучил я эту породу… Умение слушать они уважают…

      «Профессор», – подумал Ковальский.

      – Силёнки-то где берёшь, одни мослы…

      – Не скажи. Ты, вот, не думая, берёшь в столовой еду. А я обязательно возьму, если есть, капусту, яйца, куриное мясо, свинину – они стимулируют это дело.

      – Откуда такие познания?

      – Друг – врач, советует, я думаю, прав он… Послушай, позавчера приходила… ну, Марина, помнишь? Ты в ночную уходил…

      – Помню.

      – Хочешь уступлю? Она тебя приметила… Спрашивала, кто да что…

      – Иди к черту!

      – Надоела она мне, понимаешь? Хочу по тихому отойти в сторонку, а никак! Разные способы уже применял. В этот, последний раз, лежим с ней, я и говорю: «Марина, как же так? Вот ты – секретарь большой парторганизации. Мы оба строим коммунизм, а ты в это время от муженька свово ко мне? Не вяжется как-то! Политически не того…». Это я её потихоньку так проверяю, подходы делаю. – Он засмеялся, ткнул пальцем в утюг – обжёгся и, слюнявя его меж тонких бледных губ, продолжал: – А она спокойно отвечает и гладит меня в одном, догадываешься где, месте: «Одно другому не мешает». Понимаешь? «Мне, – говорит, – с тобой в постели хорошо, как ни с кем!» Она – пробивная баба, вот в чём дело! Точно будет в горкоме. А мне это надо! Вот и стараюсь изо всех сил. Она из меня всё выжимает. Выносливая, как конь! Лопочет, что запах у меня из-под мышек её возбуждает, и ничего с собой сделать не может. – Он посмотрел «глубоко» карими глазами на Александра и добавил: – Таких у меня ещё не было…

      Вошёл рослый парень Суслов, работавший уже полгода диспетчером завода. Он слышал последние слова. Протягивая руку Ковальскому, прокомментировал:

      – Всю водку не выпьешь, всех баб не… обслужишь. Отчего не женишься на этой светленькой из технического отдела? – Он осторожно опустил своё огромное тело на кровать.

      – Понимаешь, тут закавыка одна есть, – лицо Свинарёва сделалось сверхсерьёзным.

      – Какая?

      – В фамилиях. Я хочу свою сменить. Не просто так, а при женитьбе. Эдак солиднее.

      – Ну, меняй! В чём дело?

      – Так у неё фамилия – Заплаткина. Не могу. Я – общественный человек. Помню об этом всегда.

      – Послушай, – воскликнул Суслов с пафосом. –