Девушка сына. Я одержим ею. Виктория Вишневская

ребёнок был жив… Я бы никогда не отдала бы его человеку, который даже ни разу не поинтересовался моей жизнью! Не помог! И тем более зачал его таким грязным методом!

      Меня от одного только его вида буря ненависти переполняет. Кулаки сжимаю и зубы стискиваю.

      – Я не мог, – чёткий и сухой ответ.

      Я усмехаюсь.

      – Был занят окучиванием других молодых девушек? – язвлю.

      Он злится, раз прожигает меня таким взглядом, доводя до дрожи где-то внутри.

      – Мой поступок был… – он прерывается, а у меня сердце замирает. – Поспешен и груб.

      И это всё? То есть… Не будет ни извинений, ни валяний в ногах? Хотя зачем? Они мне уже не помогут.

      – Но и связаться я с тобой не мог. Не сказал бы, что жил в Аду всё это время, но имелись трудности.

      – Какие? Делал детей половине страны? Зачем? Хотел свою футбольную команду?

      Он делает грозный шаг вперёд, вжимая мою спину в стенку шкафа. А ведь он ещё не подошёл. А я уже волнуюсь, хоть и говорю себе не показывать слабость.

      – Смешно, – произносит с каменным лицом. Подходит близко. Оставляет между нами несколько сантиметров. Только хочу выскользнуть, как он ловит меня за руку. Пальцы наши переплетает. И больно становится. От жеста этого. – Но нет.

      – Знаешь, каково псу на цепи сидеть перед куском свежего мяса без возможности его съесть?

      – Что ты несёшь?

      – Ты не поняла моих слов?

      – Не поняла! – вскликиваю. Свободной рукой толкаю его в плечо. – Я тебя вообще не понимаю! Ты тот мужчина, что заманивает в свои сети, а потом убивает! И что бы ты сейчас ни сказал мне, Амир… Того ребёнка не вернуть. Хоть тысячу раз извинись. Или на колени встань. В прошлом всё. И моя любовь к тебе, и…

      Поджимаю губы и снова вспоминаю те адские дни.

      Нет, всё, хватит! К чёрту! Я так долго убивалась прошлым, и оно меня и настигло.

      Стоит сейчас, сжимает мою ладонь и злобно дышит, нависая огромной и нереально пугающей тенью.

      – Уйди, – прошу его. Хоть знаю, что он сделает всё по-своему.

      На удивление, разворачивается.

      Но перед этим также разъярённо отпускает мою руку. Оказывается ко мне спиной. Что раздувается от его тяжёлого дыхания. Шаги нестойкие, озлобленные. А сам он пылает жаром, от которого, кажется, плавится даже пол. Он бьёт в стену кулаком, а я вздрагиваю. Подпрыгиваю на месте. Но всё же вижу, как он закрывает за собой дверь. Громко хлопая ею.

      Остаюсь в квартире одна. Спускаюсь на пол на подрагивающих ногах. Те словно ломаются в коленях. И я плотнее укутываюсь в халат. Выдыхаю.

      Справилась. Осталась с ним один на один. И даже не заплакала. Прогнала. Надеюсь, навсегда.

      Хотя… Мне так не кажется.

      Я пью полный бокал вина для смелости. Аяз вот-вот придёт. И я решусь. Уйду от него. А потом… Дёрну куда-нибудь. В деревню. Где никто и никогда не найдёт. Буду пасти козочек и жить в иллюзиях. Да, отличная идея.

      Этой мысли и придерживаюсь.

      Входная дверь хлопает. И я встаю. Выхожу из кухни, поправляя хлопковые штаны. Главное, не струсить. Нельзя. У меня уже и чемоданы собраны.

      Но