Девушка сына. Я одержим ею. Виктория Вишневская

диагноз до сих пор звучит в ушах.

      Пытаюсь переварить. Всё. До единого слова.

      Не может этого быть…

      Ладонь сама опускается на плоский живот, где только недавно был мой малыш. А теперь его нет. Нет.

      Почему всё наваливается так сразу? То Амир… Теперь ещё и эта неправда, травмирующая душу. А что, если…

      Необоснованная и нелогичная догадка бьёт по мозгам.

      Нет, он бы этого не сделал. Точно. Я уверена. У него не было ни мотивов, ни времени…

      Неожиданно вылетаю из своих мыслей и впечатываюсь больно в чью-то грудь.

      Поднимаю испуганно взгляд вверх. И теряюсь. От тёмных глаз, от которых замирают все органы.

      – Ты?..

      Они слишком напоминают ЕГО глаза. Но это не он.

      – Вы, – я быстро исправляюсь. – Простите. Я вас не заметила.

      Это какой-то парень, мимо которого я прохожу. И иду домой, собираясь обратиться к новому врачу.

      ***

      Он говорит мне те же самые слова. Один в один. Я ухожу от него такая же пустая и безжизненная, как и в первый раз.

      Меня захватывает самая настоящая депрессия. И через какие-то две недели… Я всё вспоминаю. Абсолютно. До каждого вздоха, мольбы и… Крика.

      Глава 6

      *флюорит – почти самый хрупкий драгоценный камень.

      Амир

      – Что ты сказала? – цежу сквозь зубы.

      Сжимаю в своих руках тонкое тело. Она такая же маленькая, как и прежде. Могу легко обхватить одной рукой. Миниатюрная, хрупкая, как долбаный флюорит*. Который от малейшего толчка может рассыпаться.

      Но я сдержать себя не могу. Три года её не видел. Не чувствовал её запаха. Не смотрел в эти пугливые глаза, наполненные детской наивностью и жизнерадостностью.

      Не мог наблюдать за ней даже издалека.

      Хотя хотел. Зависим был. От встречи с ней.

      И тогда еле ушёл. Стиснув зубы и кулаки. Оставив ей подарок. И перечеркнув её личную жизнь.

      Беременные, и тем более девушки с детьми никому не нужны. Для многих они – балласт. И я оберегал её от таких дебилов. Для себя. Что когда решу проблемы и вернусь… Увижу её. На руках с сыном или дочерью. Лучше дочерью.

      – А на что ты рассчитывал? – говорит потухшим голосом. – Что внезапно появишься, а я тебе: «На, держи ребёнка?».

      Почти.

      – После того, как изнасиловал меня?

      Ярость переполняет от одного только слова. Настолько, что я рывком прижимаю её к стене и смотрю на распахивающиеся губы, хватающие воздух.

      Маленькая дрянь!

      – Изнасиловал? – шиплю ей в лицо. Буря внутри просыпается. – А не ты ли, Ева, стонала подо мной? Раздвигала свои стройные ножки? Звала меня по имени, а?

      Её глаза слезятся сильнее.

      И клянусь – если бы эти слёзы вызвал кто-то другой – я бы его убил.

      – Я просила остановиться! – кричит мне в лицо. – Ты опоил меня! Именно поэтому мне было хорошо! А потом ты взял меня! И тогда…

      Она проглатывает слова и плачет. Опять. Голос дрожит. Я буквально слышу стук её бешено колотящегося сердца. Вижу как вздымается её грудь на каждом всхлипе.

      – Мне было больно! И я просила