Продавец Песка и другие сказки потерянного города. Александр Юрьевич Андреев

послышались одинокие шаги, и между стволов замаячила темная фигура. Она шла деревянной походкой градодержца. «Значит, мой приятель Скорп полюбил прогулки в темноте», – удивился я про себя, – «да еще и без охраны!». Фигура остановилась, и я подкрался ближе. Послышались неясные шорохи, а затем – легкий треск. И тут вдруг, будто кто-то тоненько заскулил! Было слишком темно: я различал силуэт Скорпа, но не мог понять, что он делает. Оставалось одно: включить карманный фонарик. Так я и сделал. И не пожалел: то, что я увидел, стоило утомительного сидения в колючей засаде.

      Старатель замолк, выпуская дым колечками. Эми, не дыша, ждал продолжения, но Савелий преспокойно молчал.

      – Почему вы остановились? – не вытерпел Эми.

      – Понимаешь, то, что я увидел при свете фонарика – государственная тайна.

      – Я всегда храню тайны, если обещаю.

      – Я пошутил: мне наплевать на государственные тайны. Есть кое-что поважнее: это – моя тайна. Свою тайну можно доверить только другу, а я не могу считать другом того, кто друг Продавцу Песка.

      – Но я – не друг Продавца Песка! – вскричал Эми.

      – Хочешь, проверим?

      – Как?

      – Просто отвечай на мои вопросы. Врать ты не умеешь. Где ты сейчас был?

      – На заброшенном вокзале.

      – Ты ходил к Продавцу Песка?

      – Да.

      – Зачем?

      – Отдать ему его жемчужину.

      – Почему не отдал?

      – Он не взял и посоветовал вернуть жемчужину тетушке, сказал, что ничего страшного с ней не будет. Он обманул меня?

      – Нет. От одной золотистой жемчужины с тетушкой Феодосией не случится того, что случилось со Скорпом. Нужно только проследить, чтоб у нее не завелись другие. А что, Продавец Песка говорил с тобой только о жемчужине и твоей тетушке?

      – Нет. Он рассказывал, как случилось, что наш Город отрезали от большого мира.

      – Он рассказал тебе о невидимом голосе?

      – Откуда вы знаете?!

      – Эту забавную историю в свое время услышал от него и я.

      Эми обрадовался, что не придется болтать лишнее, и спросил:

      – Так вы не поверили в эту историю?

      – Не особенно. Я встречал и не таких фантазеров. Но я уверен: он сказал тебе, что ты – избранный.

      – Да, сказал.

      – И что он предлагал тебе? Что обещал?

      – Ничего. Он ничего мне не предлагал.

      – Совсем-совсем?

      – Нет. Он только сказал, чтоб я приходил, когда у меня будут вопросы.

      – Он сразу понял, что ты любопытен. Все еще впереди. Не соглашайся ни на что, прошу тебя – ради памяти отца, ради славного звонаря Себастьяна. Обещаешь?

      – Обещаю!

      – И напрасно. Лучше ни черта не обещать, чтоб потом не нарушить обещание… Ладно, слушай… В луче моего фонарика, обхватив руками сосну, стоял Мокий Первый – без шарфа, с расстегнутым воротником рубашки. По бокам его раздутой шеи, из розовых слизистых складочек высовывались две недоразвитые жвалы – жучиные