Отпусти меня, Удача!. ЧУДОВИ-ЩЕ

там и мой отец. Когда все убежали в лес, они остались здесь, и подошли ко мне молча. Мой отец не был тревожен. Он не был зол. Он не плакал, он не возмущался, он… был серьёзен как никогда.

      Отец подошёл ко мне совсем близко. Положил руку на плечо, и сказал:

      – Пойдём домой… кажется тебе необходимо хорошенько помыться и сменить одёжку…

      Мать стояла рядом с отцом, и так же, как и он, была очень задумчива и спокойна.

      Мы пошли домой, где меня встретил Себастьян и в отличие от родителей он был взволнован, он схватил меня за руку, передёрнулся от страшной вони, и спросил очень невинно, очень тревожно, глядя прямо мне в глаза:

      – Что произошло? Почему ты весь… в крови, братик? Что ты делал там… в лесу?

      Отец оттолкнул брата мягким, но твёрдым движением, и сказал:

      – Пока отстань от него. Дай отдохнуть. А потом… если захочет… он всё тебе расскажет, а за одним расскажет и нам, – последние слова отец выговорил твёрдо, почти припечатав.

      Я отправился в нашу с братом комнату. Стянул с себя липкую одежду. И улёгся на кровать. Укрылся одеялом. И постарался заснуть.

      Удивительное дело, но сон пришёл ко мне сразу. Без промедлений. Без ночных терзаний. Он просто пришёл ко мне, стоило лишь захотеть, и я отключился мгновенно, больше не думая ни о чём, желая раствориться в этом сне… и больше не проснуться.

      Глава 3: Они из тех, кто не бросит меня…

Спустя одну ужасно долгую неделю

      – Я ненавижу тебя!!!

      – Как странно… а ты мне нравишься, Анариэль…

      – Что?! Да как ты только удумал… что я… с тобой?! После того, что было?! Вот скажи… как ты смог выжить? Почему зверь… только тебя не тронул?! Почему он умер… а ты сейчас стоишь тут, такой мудак и смотришь на меня и ещё в любви смеешь признаваться?!

      – Нет… не в любви, ты мне просто нравишься… нравилась, любовь же что-то большее. А теперь уйди с дороги, я устал, был сложный день… я хочу домой.

      – Тварь! Ты слышишь меня, Мирт? Ты тварь!!! Ты должен был сдохнуть… а ты вернулся…

      А он нет. И какое мне дело теперь до твоего обожаемого Джокеуса? Он умер, и я не собираюсь горевать по нему и тем-более мучиться угрызениями совести за то, в чём нет и крупицы моей вины. Разве виноват я в том, что мне с рождения везёт как последнему демону…

      Бреду домой, а из головы её образ не выходит. Она очень красива. У неё голубые глаза. Когда она радуется, они становятся как небо в солнечный и ясный день, такие синие-синие… манят и скрывают что-то недостижимое… когда она смотрела на Джокеуса у неё были именно такие глаза.

      Когда она смотрит на меня, она похожа на ведьму и вместо недостижимого неба, там скрывается морская бездна и тьма.

      Я знал, что она возненавидит меня, когда вернусь. Я знал это, но всё равно надеялся, что ошибаюсь.

      Подхожу к дому. Вижу светлое пятно, которое выбегает из двери. Оно подбегает всё ближе и становится чётче. Это Себастьян. Братишка.

      – Ну как на охоте? Сумел кого-то убить?

      – Нет, убить никого не смог… никто