Тихий ветер. Юлия Ларосса

как он воспримет это. Я боялась только одного – потерять его.

      Я не знала, что иду на сговор с самым опасным и сильным врагом после Кайзера. Не знала, что, спасая его, гублю себя и тащу за собой всех. Но если бы знала, как поступила бы?..

      Я застыла, заслышав быстрые и решительные шаги в коридоре. Страх окутал меня. Пронзил тело остриём копья. Вытеснил воздух и пережал лёгкие, прекращая работу сердца. Только на миг. На бесконечно долгий миг.

      Дверь открылась и сразу захлопнулась. Я вздрогнула и медленно обернулась.

      Клаус, с перекошенным от ненависти лицом, взирал на меня. Его синие глаза дико блестели под сдвинутыми бровями. Пальцы разжимались и сжимались в кулаки.

      – Клаус…

      – Как ты могла?! – прохрипел он, решительно приближаясь ко мне.

      «Как я могла? Должно быть, рассчитывала, что буду мертва к твоему возвращению, брат. А ещё меня преследовали кошмары, в которых тебя истязали лучшие садисты Кайзера. Поэтому я и рискнула».

      Я хотела много чего сказать. Но молчала. Любые слова станут жалким оправданием, которое не нужно никому.

      Брат замахнулся и ударил меня ладонью по щеке, наотмашь.

      Резкая боль пронзила правую сторону лица. Я ахнула, пошатнулась и с трудом устояла на ногах, благодаря тумбочке, за которую успела ухватиться. Непрошеные слёзы хлынули из глаз. Я старалась их спрятать. Прижала тыльную сторону ладони к горящей щеке и не поднимала голову.

      – Как только мне вернут оружие, я сам убью тебя, мразь! – злобно прошипел Клаус, нависая надо мной. – Сестры у меня больше нет!

      Брат вылетел из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.

      Беззвучное рыдание сотрясло плечи. Я опустилась на пол. Страх не слабел, его тиски продолжали сжимать всё внутри.

      Это самый худший страх в жизни человека – страх предателя. Его шипение злорадно вилось в сознании, подобно гремучей змее.

      Мне конец.

      Глава 13

      Моя казнь

      Время остановилось. Оно превратилось в тягучую смесь заслуженного страха, оправданного презрения к самой себе и бессмысленного сожаления. Оно выдирало мои внутренности и заполняло раскалённым ожиданием расплаты.

      Я ждала. День, ночь, снова день. Сон как пытка. Изматывающая работа – и опять пытка. Прослушивание новостей стало особенным видом истязания. Я напряжённо замолкала каждый раз, когда начинались сводки новостей, и делала лишь несколько вдохов до тех пор, пока диктор не замолкал.

      На восьмом выпуске я перестала испытывать облегчение, не услышав сенсационного сообщения о том, что Чёрный Полковник Герман Валенти жив и снова вернулся на службу. Хотелось побыстрее покончить с этим. Устала ждать.

      Клаус избегал меня. И, кажется, это взаимно. Каждый раз, видя его вдалеке, я чувствовала, как потеют ладони. Судорожно вглядывалась в его форму: есть ли у него кобура на поясе? С оружием он или ещё не время? Новый вид пытки, который также изрядно мучил.

      От других я узнавала новости о брате. Его не посадили в карцер, но допросы не закончились. Каждый раз, когда он покидал управление, я замирала