Разрушу твою жизнь. Елена Рахманина

дотронуться. Первой. Раньше инициатива всегда исходила от него.

      Касаюсь пальчиками белоснежной рубашки. Щупая стальной пресс под ней. Восхитительные ощущения. Поднимаюсь выше к груди, с наслаждением чувствуя биение его сильного сердца. Борясь с желанием прикрыть веки от удовольствия. И наконец смыкаю пальцы у него за шеей. На высоких каблуках это не вызывает сложностей. И почти повисаю на нём.

      Хозяин не облегчает мне задачу. Не касается меня, оставляя руки в карманах брюк.

      Смотрит на меня потемневшим взглядом, не шевелясь. Лишь его тёплое дыхание греет мою щёку. Вижу в свете тусклого свечения лампы пробивающуюся под кожей щетину. Мне хочется трогать его. Исследовать. Но я так мало могу сейчас себе позволить.

      Если слишком далеко зайти, обратный путь я уже не отыщу.

      Привстаю на цыпочки, лёгким, как пёрышко, касанием целую уголок губ. И собственным телом ощущаю, как он напрягается. От этого почти невинного жеста.

      – Пожалуйста, не сегодня, – шепчу, царапая губы о щетину на его подбородке. О щетину на его шее. Вдыхая по-наркомански пьянящий мужской запах.

      Если бы я не прижималась к нему, не чувствовала бы бешеное биение сердца, то решила бы, что обнимаю каменное изваяние. С некоторыми столько же твёрдыми частями тела, что, похоже, через одежду стремились проникнуть в меня. Очевидно указывая на интерес хозяина.

      Подтянулась чуть выше, почти карабкаясь по нему, не хватало только обхватить его торс ногами, как обезьянка. Намереваясь проверить, в какой момент его оставит выдержка.

      Вроде пора это завершить. Прекратить его провоцировать. Но я отлично знаю, что стоит его отпустить и переступить порог квартиры, как я окажусь в хорроре под названием «Моя жизнь». По сюжету которого из всех передряг я должна выпутываться сама. А человек, запахом которого я дышу, возможно, злейший из моих врагов. Но не такой правды я желала.

      И мне хотелось ещё чуть-чуть побарахтаться в омуте неведения. Полуправды. Полутонов.

      Лизнула нижнюю губу Шамиля и тут же ощутила, как меня буквально сдуло с него. Жёсткие пальцы впились в плечи до боли, до синяков, вжимая меня в стену. Не ожидая ничего подобного в ответ на свои действия, я пялилась на него широко распахнутыми глазами.

      Хотела что-то спросить, да забыла весь алфавит. Лишь глотала ошарашенно воздух, выбитый из лёгких.

      – Скажи, что мне мешает трахнуть тебя прямо здесь? – Его лицо сейчас как у оскалившегося волка. Ни теплоты, ни желания. Только голод. Животный и дикий.

      Моя напускная самоуверенность улетучивается, уступая место растерянности и страху. Я читаю по его глазам, что ещё чуть-чуть, и случится взрыв. Разнося на своём пути всё. Меня и мою жалкую лачугу вместе с панелькой.

      В черепной коробке вакуум. Ни одной дельной мысли.

      Но вижу нас со стороны. Он в дорогом костюме. Красивый. Высокий. С тёмными густыми волосами. И чёрными глазами. И девушка – с фотопленок начала девяностых, попавшая в лапы бандита. В шубе, на шпильках, в чёрном платье и дорогом колье. Жаль, причёска подкачала. Начёс не сделать.

      Самое