Разрушу твою жизнь. Елена Рахманина

Лишь опустошение из-за насыщенного событиями вечера. Информация еще не улеглась в голове. И я с трудом понимала, как жить дальше.

      Но одно я помнила хорошо. Со слов Соломона, вскоре я узнаю мотив, которым руководствовался Шамиль. Заказывая моего отца.

      А потому я сидела и не рыпалась. Ввинчивая в мозг Шамиля уверенность, что птичка в клетке.

      – И на каких условиях я твоя? – интересуюсь, откидываясь на спинку стула.

      Смотрит на меня, сузив на секунду глаза. Словно щёлкая на сетчатку фотоснимок. Чтобы потом засунуть его в альбом воспоминаний с надписью: «Сучка».

      – Я тебя содержу, а ты меня слушаешься.

      Короткий ответ. Понятно.

      Внутри вскипает неконтролируемая злость.

      – А после отдашь какому-нибудь своему другу или подаришь вольную, и я смогу сама найти нового Хозяина?

      Шамиль весь из себя такой самоуверенный. Строгий. Суровый. Меняется в лице.

      Я уже не единожды наблюдала, как мои слова или действия заставляют на долю секунды сползти с него маску спокойствия.

      Сжимает челюсти так, что его идеальной формы губы белеют. Мышцы напрягаются.

      Но вот проходит секунда, и словно ничего и не было. Снова расслабленный. Хозяин жизни. И его рабы, как мальки, рассекают воду рядом, заглядывая ему в рот. Всё ли ему нравится, чем ещё угодить. Если бы он щёлкнул пальцами, любая из местных официанток заползла бы под стол и отсосала ему.

      – После меня тебе не понадобится думать о будущем, – сухо поясняет.

      Приподнимаю брови вверх, вытягивая губы в форме буквы «о».

      – Потому что его у меня не будет? – ухмыляюсь. – С такими, как ты, опасно связываться.

      Смотрит на меня, точно ощущая, что я, словно вода, вытекаю сквозь его пальцы.

      – Чего ты хочешь? – подаётся вперёд, складывая руки на столе как делец, обсуждающий важную сделку. Ткань пиджака натягивается под вздыбившимися мышцами.

      Блин, такого вопроса я не ожидала.

      Ему не терпится скрутить меня по рукам и ногам. Только какой ценой?

      Чего я хочу? Чтобы ты признался, что не убивал моего отца. Что не имеешь никакого отношения к смерти брата. Что ты мимо моей семьи даже не проходил.

      – Дай мне свободу, – прикусываю со всей силы нижнюю губу, делая как можно более невинный вид, насколько это возможно, когда из макушки выглядывают рожки, – и я сама приду к тебе.

      Ему не нравится мой ответ. Ох как не нравится. Но что-то не позволяет ему взять меня силой. Приковать в подвале металлическими цепями, чтобы иногда спускаться и кормить меня своей спермой.

      Впрочем, не удивлюсь, узнай я, что один из этажей оборудован для подобных целей. А Хозяин вполне способен вести очень грязные игры.

      Но сейчас ему хочется большего.

      Приручить меня.

      Во всём виновата его дикая, безграничная самоуверенность. Он считает, что я сама к нему прибегу. И я опасаюсь, что он очень близок к истине. Что я брошу все мысли о возмездии, погружу, как страус, голову в песок, буду поливать цветочки и, подпоясав