Ковчег спасения. Пропасть Искупления. Аластер Рейнольдс

преступному миру, а в особенности криминальным слоям общества свиней: закон силен и действен. На месте представителя конвенции Скади тоже добивалась бы выдачи преступника.

      Но оттого ситуация с гиперсвиньей проще не становилась. С одной стороны, в теперешних обстоятельствах – тех, о каких знали лишь немногие, – не было никакой необходимости идти на поводу у конвенции. Еще немного, и он потеряет всякую значимость для сочленителей. Главный конструктор заверил: строительство эвакуационной флотилии завершится через семьдесят дней. Причин сомневаться в точности прогноза нет.

      Менее чем через три месяца все прочее потеряет значение. Но и тут кроется серьезная проблема. Существование флота и, главное, причину его строительства следует держать в полном секрете. У всякого внешнего наблюдателя должно создаться впечатление, будто пауки просто рвутся к победе, наращивают силы. Любая другая мотивация непременно вызовет подозрения и в Материнском Гнезде, и снаружи. А если правду откроют демархисты, есть шанс – пусть и крохотный, но отнюдь не пренебрежимо малый, – что они сумеют сплотиться и переломить ход войны. Используют полученную информацию, чтобы привлечь прежде нейтральные стороны. Сейчас демархисты обессилены, но если соединятся с ультра, они смогут серьезно помешать планам Скади.

      Нет. Чтобы наверняка обеспечить победу, следует хотя бы внешне придерживаться конвенции. Придется найти способ возвращения свиньи, причем до того, как начнут разрастаться подозрения.

      Гнев захлестнул Скади целиком. Она заставила изображение представителя замереть, почернеть – и решительно ступила сквозь него. Оно разлетелось черными хлопьями, стаей воронья.

      Глава шестая

      Служебный самолет в кратчайшее время доставил бы инквизитора в Зольнхофен, но она решила последний участок пути проделать наземным транспортом, высадившись у ближайшего к месту назначения городка.

      Назывался он Одюбон и представлял собой россыпь складов, лачуг и жилых куполов, пронизанную грузовыми трубопроводами, линиями железной дороги и шоссе. На окраине вонзались в шиферно-серое северное небо ажурные мачты причалов для дирижаблей. Но все пустовали – и непохоже было, что дирижабли прибывали в последнее время.

      Самолет выпустил пассажирку на забетонированную полосу между складами, выщербленную, со следами колес. Инквизитор шла быстро, шурша сапогами о колючую поросль приспособленной к Ресургему травы, пробивавшейся тут и там через бетон. Тревожась немного, она посмотрела, как самолет взлетает и уходит назад, к Кювье, готовый служить другому чиновнику, пока инквизитор не закажет обратный рейс в столицу.

      За ней наблюдали копошившиеся поблизости рабочие, но в таком отдалении от Кювье инквизиция особого интереса не вызывала. Конечно, и здесь многие сразу узнают в неожиданной гостье чиновника, пусть и в гражданской одежде, – но уж вряд ли предположат, что она преследует военного преступника.