Коллекционер уродов. БоЖенька

устала уже просто глядя на нее.

      – Не мешай работать – вот твое задание.

      – А с чем работаете? Моете все? А почему мальчики моют? А девочки чем занимаются?

      Сара ссутулила могучие плечи, вздохнула тяжело. Сделала вид, что не замечает назойливую девочку.

      – Я сильнющая! Знаете как могу? – уродка постаралась поднять деревянный стул, но явно переоценила себя – ну, так, конечно, не могу. Но зато выносливая – во! Старательная. Дайте и мне работу.

      – Знаешь, что сейчас очень важно?

      – Что? – девочка отчаянно завиляла хвостиком, навострила уши.

      – Не отвлекать меня.

      Заложила уши.

      И Сара удалилась, небрежно давая указания на ходу слугам.

      – Помочь хочешь? – неуверенно послышалось от мальчишки.

      – Ну.

      – Это правильно.

      Как многозначительно он хмыкнул! И, главное, как ни в чем не бывало вернулся к тряпке.

      – Это еще почему?

      – Ну, так. Сразу понятно зачем тебя хозяин взял.

      И вторя остальные мальчишки в комнате закивали, согласно замычали.

      – Это еще зачем?

      – А если же ты бесполезная будешь, так и выкинет тебя. Так что правильно. Найди себе работенку, да по силам.

      Девочка вздыбила хвост. Ее узкие плечики приподнялись напряженно и зло.

      – Да ну вас! Сплетники. И не стыдно? Только и умеете как чепуху молоть.

      – Чего это “сплетники”? Мы как лучше говорим. Сама-то подумай, вот зачем ты ему?

      И правда, зачем? Плечи обмякли. Жесткие кулачки разжались.

      – Окна мыть умеешь? – вдруг окликнул ее другой слуга.

      – Конечно! Что там уметь, – к девочке вернулись уверенность и бахвальство.

      Ребята только переглянулись насмешливо. Мол, покажи, что можешь. Побросали все, столпились вокруг уродки.

      Делать нечего, она приняла тряпку, обмакнула в уже изрядно потемневшую воду и, даже не отжав влагу, протела окно.

      Покатился хохот. Недобрый.

      Девочка смолчала, поджала губы. Заозиралась и смятенно сдернула с плеча одного из мальчишек сухое полотенце. Усердно стала тереть капли на стекле.

      – Обожди.

      Слуги смягчились. Лица их разгладились. Видно, злорадство их было лишь в том, что недооценивали их труд. А к уродке, ненависти не питали. И ее это удивило.

      – Правильно делаешь, насухую теперь надо. Только полотенце быстро промокнет так. Ты тряпку отожми посильнее. И снова пройдись.

      Девочка послушно исполнила. Без обиды, без смущения. Будто критика эта и не задела ее вовсе.

      – Сильнее отжимай.

      Она пыжилась, старалась. Сложила ветошь вдвое, и крутила, что есть мочи.

      – Погляди на руки. Как лучинки две, – посмеялся кто-то из мальчишек.

      – Кто так тряпку отжимает?

      Захохотали.

      – Давай, – все же сжалился один из них, забрал из ее рук тряпку да сам выжал, – вот поэтому мужская это работа. За домом ухаживать, обслуживать. А ты думала все просто так?

      – Да ладно. Я же не знала. Научусь.

      Толпа только начала