Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2021 г. 35–42. С. Трушников

тем более важным должен быть охраняемый интерес лица, о котором сообщается, чтобы он превалировал над интересом общественности. И, наоборот, защита личности заинтересованного лица становится тем существеннее, чем информация обладает меньшей значимостью для общественности (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 23; решение Сената ФВС Германии от 26 октября 2010 – VI ZR 230/08, BGHZ 187, 200 Rn. 10; решение Сената ФВС Германии от 9 декабря 2003 – VI ZR 373/02, NJW 2004, 762, 764, juris Rn. 22; jeweils mwN). При проверке вопроса о наличии и степени вклада публикации в формирование общественного мнения, то есть обладания им информационной значимостью, опять же имеет значение, какую роль играет лицо для общественности. Неизвестное для общественности лицо вправе притязать на особую охрану своей личной жизни в отличие от известного лица (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 9 апреля 2019 – VI ZR 533/16, NJW-RR 2019, 1134 Rn. 14; EGMR, AfP 2016, 413 Rn. 84; NJW 2012, 1053 Rn. 110). Кроме того, по общему правилу проводится различие между публикацией о фактах, которая вносит вклад в дискуссию в демократическом обществе, например, о выполнении политиками своих служебных функций, и публикациями о подробностях частной жизни лиц, которые подобные задачи не выполняют (см. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; EGMR, NJW 2012, 1053 Rn. 110; NJW 2010, 751 Rn. 47; NJW 2004, 2647 Tz. 63).

      20 cc) проведенное в соответствии с данными принципами соотношение приводит к выводу о превалировании правомочных интересов истца. Следует признать, что ответчик с последствиями семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения родителей обратился к вопросу общественного значения и с учетом публичных высказываний С.К. рассмотрел эту тему допустимым относительно этого лица способом. Однако это не означает, что оценка и относительно истца должна вести к тому, что его правомочные интересы в сохранении анонимности в публикации не будут превалировать над интересами ответчика. В отличие от С.К. в случае с истцом, который публично не высказывался о своей сексуальной жизни, речь не идет об известном лице; согласно фактическим обстоятельствам дела, установленным судом апелляционной инстанции, это лицо неизвестно широкой общественности. Функция кумира и сопоставления, которую могут выполнять известные в общественности лица, в особенности, для своих поклонников (ср. решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 – VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 23), к данному лицу не могут быть отнесены. Сенатом не был обнаружен общественный интерес в том, чтобы обозначать по имени и фамилии истца в рамках публикации о последствиях семейных и профессиональных нагрузок на его взаимоотношения с С.К. и их сексуальную жизнь, тем самым лишая его анонимности и таким способом сообщая общественности о части его сексуальной жизни. По настоящему делу на переднем плане находится простое удовлетворение любопытства читателей в том, какое же лицо является затронутым «штилем в сексе» партнером С. К. Серьезное и предметное рассмотрение вопроса о последствиях семейных и профессиональных нагрузок