Музей. В. М. Ломов

вас легкая рука! – воскликнула она.

      – Да, я пока не таскал ничего. Прислан вот потаскуном к Шуваловой.

      Элоиза расхохоталась. Смешливая попалась девушка. Я тоже стал посмеиваться.

      – Потаскуном, значит? Ко мне?

      – Не знаю, может, и к вам. К Шуваловой.

      – Шувалова в музее одна, это я.

      – Ничего, если я вас буду продолжать звать Элоизой?

      – Ничего, Оцелот.

      Я не стал возражать против Оцелота. В мужчине должно быть что-то от дикого зверя, не запах, так хоть имя. Если он, конечно, не администратор.

      – Это уникальная вазочка, – Элоиза любовалась ею. – Другой такой даже в Китае нет.

      – И как он без нее?

      – Вы, как я погляжу, не меньшая язва, чем я? – Элоиза поставила вазочку на тумбочку, где лежали отобранные вазы и статуэтки для выставки.

      Я хотел ей сказать, что мы с нею два уникальнейших явления не только в Китае и России, а вообще во всем мире, но тут пожаловал Козьма Иванович.

      – Как вам новенький? – обратился он к Элоизе, игнорируя меня взглядом.

      Та снисходительно улыбнулась в ответ. Кому она предназначалась, ее снисходительность? Мне показалось, мужчинам вообще.

      Я поменял стремянки местами. Скоробогатов с интересом следил за моими манипуляциями. Я потряс их для проверки устойчивости, вздохнул и стал завинчивать ослабленные винты.

      – Вы к нам кем поступили? – поинтересовался Козьма Иванович.

      – Разнорабочим, – сказал я.

      – Вот и таскайте, разнорабочий! Шувалова, покажите ему, что надо делать. И побыстрей, сколько можно возиться с этим фарфором?

      Скоробогатов вышел.

      – Сволочь, – бросила Элоиза.

      «Тебе виднее», – подумал я.

      – Может, вы еще одну штучку найдете? Начальник сунул куда-то.

      – Для маленькой девочки я обязательно найду маленькую штучку.

      – Она большая, – вздохнула Элоиза. – Фарфоровая ваза, простенькая, но уникальная. Бисквит, стояла всю жизнь вот там, как урна. Начальник, может, забрал. Зачем? Второй день ищу.

      – Ну и спросите у него. Может, он знает.

      – Шутите? Он же администратор! Ему не до конкретных мелочей, где они лежат и как называются. Его мечта – работать в мэрии, вот там фонды! А тут…

      – Ну и не ищите тогда.

      – Останусь без квартальной премии, хоть и нищенской. В лучшем случае.

      – Ну и что? Останетесь. Я вам компенсирую, сколько?

      – Ладно, тоже мне князь, компенсирует. И что вы заладили: ну да ну? Давайте трудиться, как призывал Антон Павлович.