Архив. В. М. Ломов

смешно поднял бровь и недоуменно переспросил:

      – С праздником? Ах, да. С праздником, с праздником. Как там, на улице? Метель?

      Он сел и, не дожидаясь ответа, углубился в свои размышления, прерванные их приходом. Николай приложил палец к губам и, взяв Елену за руку, на цыпочках вышел из кабинета.

      – Речь готовит, – шепотом сказал он. – Десятого летит на заседание Академии.

      – Чай будете? – сухо предложила Надежда Алексеевна.

      – Не откажемся, – улыбнулась Елена.

      Надежда Алексеевна никак не отреагировала на девичью попытку завязать отношения и, глядя на сына, спросила, обращаясь только к нему:

      – Есть кекс, или с колбасой?

      Николай посмотрел на Лену:

      – С колбасой?

      Елена молча кивнула. Ей было всё равно, с чем. Ей было не всё равно, как.

      Николай же, казалось, ничуть не замечал этих мелочей. «Он, наверное, весь в отца, – подумала Елена, – на мелочи жизни не обращает внимания». Они пошли на кухню и долго сидели там за чаем. Чай пили молча. «Неужели вот так будет и потом, – подумала Елена. – Какая огромная кухня!»

* * *

      – Значит, решено? – сказал Николай. – Подаем заявление после праздников?

      – Я не понравилась твоей маме, – вырвалось у Елены, и она поняла, что совершила ошибку.

      – Ничего, – успокоил ее Николай. – Разве это важно? Важно, нравишься ли ты мне, а я тебе.

      Елена почувствовала вдруг себя намного старше и опытнее Николая. Он был очень похож на отца, но в нем не было того, что сразу же бросилось ей в глаза, как только она увидела Георгия Николаевича с порога, – породистости. А еще уверенности в себе.

      – Ты не ответила. Решено?

      – Решено, – усталым голосом ответила Елена и не услышала саму себя.

      – Жить будем в маленькой комнате. Родители в угловой. В зале обедаем.

      Елена хотела было спросить, разве они не собираются когда-нибудь зажить отдельно от родителей, но решила, что эти вопросы задавать еще рано. И впрямь, замуж сперва выйти надо, девушка. А уж потом детей нарожать и жить как кому вздумается!

      Она встряхнула головой, сбросив с себя груз неутешных мыслей, и звонко рассмеялась остроумной реплике Николая. За такой вот смех Николай и обратил на нее внимание.

      Когда Николай и Елена вышли из комнаты, Георгий Николаевич отложил в сторону бумаги и задумался, вспоминая Тифлис. Он вспомнил дом под черепичной крышей, веранду второго этажа на балках, перекладины вокруг дома для винограда, инжир и тутовник во дворе. Плоские камни двора, родничок, белую сплошную стену вокруг… Он вышел на кухню и услышал жемчужный смех девушки. Он остановился как вкопанный. Так когда-то смеялась Софья.

* * *

      – Так он Суворов? – рассмеялась Софья. – А он тут столько всего поведал о роде Бахметьевых! До князя Владимира дошел.

      – Это наши дальние родственники, по линии матушки, – сказал Георгий. – И там столько мутной воды. Зато по линии отца всё чисто как бриллиант.

      – Чисто, да не совсем! –