Архив. В. М. Ломов

успел спросить Лавра, как он оказался в этом доме. Он купил его?

      – Это мой дом. Разве он не сказал?

      – Нет, – простодушно ответил Георгий. – Я думал, его.

      – Вы полагаете, Лавр Николаевич способен подыскивать себе жилье сам? У него совершенно другой стиль. Он скорее подыщет себе страну, чем дом, и королеву, чем… жену.

      – Вас это как-то угнетает?

      – Да вы злючка!

      Георгию доставила удовольствие ее реплика.

      Стало темнеть.

      – Неудачно мы вышли, – сказала Софья. – Через полчаса совсем стемнеет. У нас темнеет быстро. Раз! – как гильотина.

      – Не успеем посмотреть? – Георгий подумал, что у Софьи воображение как у Мериме.

      – Нет, – вздохнула девушка и остановилась, глядя на Георгия и ожидая с его стороны каких-либо предложений.

      – А просто погуляем, без осмотра, – предложил Суворов.

      Девушка взяла его под руку, и они пошли дальше.

      – У нас тут опасно, – шепотом сказала она. – Ночью особенно.

      – Посмотрим, – засмеялся Георгий. – Кинжал, жаль, в кофре остался.

      – Это даже лучше, – засмеялась Софья, – что он остался в кофре. Кинжал у нас просто так не извлекают. Извлек – убей! А нет кинжала, никто и не пристанет.

      – Как же узнают в темноте, есть он или нет?

      – Узнают, – загадочно произнесла Софья.

      И только прозвучали эти слова, к ним из темноты выступили три темные фигуры. Софья ровным голосом о чем-то сказала им по-грузински, фигуры исчезли.

      – Узнали? – спросил Георгий. – А если б я один шел? По-грузински я и двух слов не знаю.

      Девушка оставила его вопрос без ответа. Они молча шли под деревьями. Через минуту она обронила:

      – Этого было бы достаточно. Остальные слова они знают.

      Суворов рассмеялся.

      – Что? – спросила Софья. – Я сказала что-нибудь не то?

      – То, то, – улыбнулся Суворов. – И куда мы идем?

      – А мы уже пришли, – сказала девушка. – Вот беседка, там сейчас никого нет. Здесь так хорошо слушать ночь. Ее слушаешь снаружи, а она начинает шептать изнутри тебя. Вот, садитесь здесь. Помолчим.

      Они опустились на скамейку. Георгий локтем соприкасался с локтем девушки и оттого никак не мог прислушаться к голосу ночи, пробуждающемуся в нем. «Может, это и есть голос ночи», – подумал он, слыша, как кровь стучит в висках и колотится сердце.

      Минут через десять, когда Георгий перестал слышать все звуки и углубился в свои воспоминания, а может быть, фантазии, когда воображение унесло его в запредельные дали, куда-то на полвека вперед, и он там вот так же сидел с Софьей и прислушивался к…

      Софья неожиданно встала и решительно подняла его за руку.

      – Я молилась, – призналась она.

      – Молились? – удивился Георгий. – За кого?

      – За вас, за Лавра, за всех. В такую ночь, когда нет ни звезд, ни луны, ни огней, хорошо молиться за свет в наших окнах и наших душах.

      – Вы сюда приходите молиться?

      После некоторого молчания Софья сказала:

      – Да, хожу.