Индекс Франка. Иван Панкратов

с телефоном в руках в окружении медсестёр или родителей других малышей, поступивших в ожоговое отделение по более банальным поводам. – Хотя не факт, что это кого-то сейчас научит…»

      Тем временем, они с Лопатиным пришли. В палате у Беляковой уже был Шатов – хирург, отвечающий за гнойные койки в этом квартале. (Официально отделения не существовало, койки были прицеплены к общей хирургии в качестве общепризнанного источника головной боли. Поэтому для справедливого распределения и была придумана система – раз в три месяца условный заведующий «гнилухой» заменялся очередным доктором-хирургом; комбустиологов эта система в свои ряды не вовлекала).

      Постель Беляковой была в крови, Шатов вместе с перевязочной сестрой пытался наложить давящую повязку на область язвы. Сама Лидия Григорьевна была хоть и в сознании, но Платонова не узнала, лишь стонала и временами вскрикивала от боли.

      – Миша, что тут у тебя? – спросил Лопатин Шатова. – Справляемся или надо срочно в операционную? Обрисуй в двух словах.

      Михаил Леонидович, продолжая удерживать ногу в приподнятом положении, чтобы сестре было удобней бинтовать, прокомментировал:

      – Закровила, судя по всему, минут тридцать тому назад. Соседка по палате спала. Сестра заметила, когда кровь уже на полу оказалась – а это значит, что простыня промокла и одеяло.

      – Литр? Больше? – уточнил Лопатин.

      – Больше, – тяжело дыша, ответил Шатов. – Тяжёлая, блин… Скоро ты там, Наташа?

      – Можете опускать, – Наташа завязывала узлы на бинте. – Промокает всё равно. И быстро, – показала она на красное пятно, что медленно, но неотвратимо проступало на тампоне, подложенном в повязку.

      – Так не пойдёт, – покачал головой Шатов. – Жгут кладём.

      Он протянул руку к изголовью и взял жгут, накинутый на спинку кровати дежурной медсестрой. Просунул его под верхнюю треть бедра, попытался натянуть и скептически ухмыльнулся:

      – Придётся максимально высоко накладывать. Не факт, что я такой инфильтрат продавлю.

      Он затянул первый тур жгута, защёлкнул на максимально возможную кнопку и молча принялся смотреть на темпы роста пятна на повязке. Спустя минуту стало ясно, что кровотечение если и не прекратилось, то хотя бы уменьшилось.

      – Время жгута девять пятнадцать, – громко сказал Шатов. – У вас там что сегодня по плану?

      – Две холецистэктомии и лёгкое, – вздохнув, ответил Лопатин.

      – Отодвигай, – Шатов махнул рукой, сразу отсекая всяческие возражения. – И ты мне нужен сам. Всё идёт к экзартикуляции в тазобедренном суставе, так что ещё и травматолога позовём.

      Платонов, всё это время стоявший в дверях в качестве стороннего наблюдателя, увидел, как Лидия Григорьевна остановила на нём взгляд и попыталась что-то сказать. Её губы шевелились, но никто, кроме Виктора, не заметил этого. Лопатин с Шатовым отправились раздавать распоряжения в ординаторскую, оставив Платонова