Сметенные ураганом. Татьяна Осипцова

зарыдали.

      Прибежавшая на крик тетя Поля принялась успокаивать племянницу, говорить, что пропал – не значит, что погиб. Появившийся вскоре Шереметьев повторил то же самое и пообещал выяснить подробности через знакомого в Министерстве обороны.

      Позже на кухне наедине со Светой он высказался:

      – Я, конечно, попробую узнать, но и так все понятно.

      – Что?

      – Обычно наши стараются вынести с поля боя тела погибших, и если его среди них не было…

      – Что это значит?

      – Плен.

      – Так вы думаете, Миша жив, он в плену? – В глазах мелькнула надежда.

      – Чему вы радуетесь? Неизвестно, что лучше – смерть или плен у моджахедов.

      – Но если Миша в плену, то его можно обменять. Потом, существует Красный Крест, они ведь пленными занимаются?

      – Моджахеды не ведут переговоров с представителями гуманитарных организаций, – покачал головой Шереметьев. – Некоторых пленников они отпускают за огромный выкуп.

      – Мы соберем деньги! – воодушевилась она.

      – А вы порядок цифр представляете? Речь может идти о миллионах долларов.

      – Миллионах?.. – растерянно пролепетала Света.

      – Да. Еще я слышал, что они отпускают пленников, принявших мусульманство.

      – Надеюсь, он его примет…

      – Улицкий? – Юра прищурился и покачал головой. – Сомневаюсь.

      – Конечно, он примет мусульманство, если это единственный способ спастись, – уверенно заявила она.

      – Спастись… Парадоксально звучит. Вы знаете, какое значение это слово имеет у православных верующих? Спасти свою душу, жить согласно божьим заповедям и этим заслужить место в раю.

      – Миша неверующий, он атеист, – настаивала Света. – Не все ли равно – пусть притворится, что принимает это мусульманство, а потом сбежит.

      Во взгляде Шереметьева ей почудилось мрачное изумление. Он вновь покачал головой:

      – Нет, не станет он этого делать. Улицкий человек чести.

      – Чепуха! При чем тут честь? Я бы с легкостью обманула этих афганцев. И вы тоже.

      – Ошибаетесь. Я крещеный и даже иногда посещаю церковь. Я не стал бы клятвопреступником.

      – Ерунда какая! – раздраженно воскликнула она. – Да кто узнает? Ведь не обязательно идти в церковь и сообщать: я переменил веру.

      – А муки совести? Если вы, мой будущий библиотекарь, читали Голсуорси, то должны помнить: Уилфрида Дезерта доконал не остракизм, а сознание того, что под дулом пистолета он предпочел чести – жизнь.

      Света не имела понятия, о чем он говорит, но продолжала упрямиться:

      – Чепуха! Жизнь – дороже всего.

      – Но не для людей чести. А ваш драгоценный Мишенька именно такой. Так что этот вариант отпадает. Свяжитесь с его отцом, он человек влиятельный, может, узнает что-то о возможности обмена пленными. Больше, к сожалению, ничего не могу вам посоветовать.

      Павел Петрович Улицкий ничего не успел сделать. В ночь после трагического известия он скончался от инфаркта. Яна Витальевна не перенесла