Азовский гамбит. Антон Перунов

зайду к ним, чтобы поцеловать на ночь. А пока…

      – Давай, что ли, еще одну? – посмотрел я на явно находящегося не в своей тарелке дьяка.

      – Горе-то какое, – сочувственно вздохнул Анциферов. – Может, в другой раз?

      – Нет, – помотал я головой. – надо же мне отыграться.

      – Как повелишь, – покорно вздохнул Первак.

      Первые несколько ходов мы сделали в молчании, но после третьего дьяк не выдержал и деликатно кашлянул.

      – Что еще? – спросил я, зная его манеру.

      – Отвлекся ты, государь, и сходил неладно. Может, переиграешь?

      Мельком посмотрев на доску, я понял, что он имеет в виду. Его ферзь угрожал моему слону, после чего ожидалось неминуемое ухудшение позиции. Со стороны было похоже, что и впрямь зевнул…

      – Нет, брат, – отмахнулся я. – Не стану…

      – Тогда не взыщи, – взялся за фигуру дьяк.

      Затем последовали еще два хода, и, когда наставник царевича мысленно уже праздновал победу, я нанес давно планируемый удар.

      – Шах и мат, – передвинул я ферзя.

      – Как это? – разинул рот Анциферов.

      – Сколь раз тебе говорил, – пожал плечами я в ответ. – Считай ходы! А называется это гамбит. Ладно, хватит на сегодня. Завтра и послезавтра мне не до игры будет, а на третий день приходи опять. И это, приглядывай за моими…

      – Все исполню, царь-батюшка! – принялся собирать шахматы дьяк, одновременно кланяясь и напряженно размышляя, как же он так опростоволосился.

      Я давно понял, что, наметив верную комбинацию, Первушка забывает обо всем и перестает следить за доской, и в очередной раз обыграл его. Только сегодня это не доставило мне удовольствия.

      Придумавшие шахматы древние индийцы говорили, что эта игра помогает тренировать разум полководца. Что ж, посмотрим, какой игрок молодой и, по слухам, мечтающий о славе самого Сулеймана Великолепного султан Осман.

      Много воды унесла Двина в воды студеного моря с той поры, как у Михайло-Архангельского монастыря впервые появились иноземные купцы. Сначала просто торговали с кораблей, затем им на смену пришли постоянные торговые фактории. Русские тоже не сидели сложа руки, и вокруг обители выросли стены острога, потом появился посад, а лет восемь назад поселение объявили городом, который так и нарекли – Архангельском.

      Несмотря на то что земли на севере для хлебопашества нехороши, жили местные обыватели по большей части справно, можно даже сказать, зажиточно, ибо кормило их море. Хлебушка, конечно, волнами не выкинет, но вот рыбки всяко-разно вдоволь. Не голодали, одним словом.

      Оно, конечно, зима в здешних краях долгая, а лето всего ничего, а все же в отличие от Балтики вокруг нет такого количества жадных соседей, так и норовящих перекрыть дорогу негоциантам. А потому торговля, а вместе с ней и сам город все ширились и ширились. Оттого и место здешнего воеводы считалось весьма хлебным.

      Минувшим летом «на кормление» сюда был поставлен боярин Никита Вельяминов. Сказывали, прежде он был у государя в чести, а потом незнамо за