Борись за нее. Лиз Плам

когда у нас проходят вечеринки, я объявляю, что все, кто не в состоянии ехать домой, могут остаться здесь. Сегодня же мой голос недостаточно силен, чтобы кричать.

      Когда последние гости уходят, я возвращаюсь в ванную. Джек все еще лежит на полу.

      – Все ушли. Вот, возьми, – говорю я, протягивая две таблетки.

      – Спасибо, красотка.

      Я беру его за руку. Лихорадка, очевидно, возвращается – мои ладони становятся влажными.

      – Тебе пора ложиться. Пойдем, я помогу тебе дойти.

      Спотыкаясь, мы поднимаемся по лестнице и, наконец, попадаем в его комнату. Я стягиваю с него грязную одежду и оставляю в одних боксерах, как он любит спать. Затем я укладываю его под одеяло и открываю окно, чтобы впустить немного холода, как он предпочитает.

      Уложив Джека в постель, я присаживаюсь на край кровати, чихая от врывающегося в открытое окно холодного воздуха. Из-за сильной боли в горле я морщусь и тяжело сглатываю.

      Внезапно к моему лбу прикасается рука. Я опускаю взгляд на обеспокоенные глаза Джека, который заметно протрезвел после рвотных фонтанов в ванной.

      – Скар, детка, ты вся горишь. Тебе плохо?

      Неужели он наконец-то заметил?

      – Я в порядке. Тебе нужно поспать, Джек.

      – Что у тебя болит? Давай я приготовлю куриный суп с лапшой или что-нибудь еще? – настаивает он.

      Но когда Джек начинает вставать, с губ его срывается глубокий стон. Он ложится обратно, крепко зажмурив глаза.

      – Голова кружится. Тошнит.

      Смахнув с его лба прядь мокрых волос, я кладу руку ему на щеку.

      – Тебе станет лучше, когда ты выспишься. – Мой голос окончательно стал хриплым от напряжения.

      – А как же ты? Я не хочу, чтобы ты болела.

      – Спи, Джек. Все хорошо.

      – Все будет хорошо, если ты останешься рядом. Я должен убедиться, что ты поправишься, – настаивает он.

      – Нет, я не хочу, чтобы ты заразился.

      – Значит, ты больна.

      – Да, и я не хочу, чтобы ты тоже заболел.

      Несколько секунд Джек изучает мое лицо, после чего опускает голову на подушку.

      – Наверное, ты права. У меня большая игра в следующую пятницу.

      – Именно. Игра, перед которой тебе нужно отдохнуть. Поспи немного; утром тебе станет лучше.

      – Только если ты поправишься.

      – Обязательно.

      – Обещаешь?

      – Обещаю.

      – Спасибо за заботу, Скар. Я люблю тебя. Спокойной ночи, красотка. Будь осторожна на дороге.

      Мгновением позже сон вступает в свои владения. Тогда я бесшумно выскальзываю из комнаты, выхожу из дома и еду домой, где наконец-то смогу отоспаться. Всю дорогу я кашляю и чихаю, виляя при каждом чихе. Горло напоминает наждачную бумагу.

      Я подъезжаю к дому, аккуратно паркую машину отца и захожу внутрь как можно тише, чтобы не разбудить семью. Но когда я вижу свет, струящийся из кухни, меня тянет к нему, точно мотылька. Мама, одетая в ночную рубашку, стоит у столешницы, перед ней две чашки с теплым чаем.

      – Привет, милая.

      – Привет, мам, – тихо говорю я, устало улыбаясь ей в ответ.

      Она