Цена твоей любви. Ольга Викторовна Дашкова

таблетки, не сейчас. Когда со мной случилось такое и я полюбила как ненормальная.

      Мне больно и хорошо одновременно.

      Разве так бывает?

      Но взгляд Матвея после нашей близости ранил больше всего. В нем снова было равнодушие и превосходство. Но я ведь знаю, я видела, буквально через несколько минут, после того как все случилось, он смотрел иначе.

      Быстро выжидала тогда из кабинета, наспех поправляя одежду. На чистом адреналине, который все еще кипел в крови ,добралась до дома.

      – Доченька, открой дверь, нам надо серьезно поговорить.

      Выполняю просьбу отца, он стоит на пороге, уставший, глаза красные. Мне жаль его, и так, наверное, куча проблем и забот, а еще я со своими закидонами.

      – Что случилось?

      – Ничего, просто хотела побыть одна, в этом доме это практически невозможно сделать, – закручиваю влажные волосы в высокий пучок, прохожу на кухню.

      – Регина, что такое ты говоришь? – бабуля снова затараторила, от ее причитаний и так раскалывается голова третий день. Ее чрезмерная опека давит и раздражает. Дома я была предоставлена самой себе, и меня это устраивало.

      На кухне завариваю зеленый чай. У меня было столько вопросов к отцу, а сейчас я словно застыла во времени.

      – Дочь, что случилось? – папа берет за локоть, разворачивает к себе, пристально смотрит. Я совсем на него непохожа, вся в мать: глазами, цветом волос, бледностью кожи. Но он всегда волновался за меня больше нее.

      – Скажи, тот мужчина у тебя в кабинете, кто он? – аккуратно задаю самый волнующий вопрос.

      Молчит, отводит взгляд.

      – Какой мужчина? – бабуля влезает снова.

      – Пап? Ответь.

      – Регина, тебе лучше не знать, пока не знать. Скоро все закончится, и я все объясню.

      – Ты объяснишь мне сейчас, я не пятилетний ребенок, я имею право знать все, что происходит в моей семье. Почему меня сослали жить сюда из нашей квартиры и дома? Почему ты ведешь себя странно? Почему говоришь, что надо уехать?

      – Вот уехать – это будет правильно, не нравится мне все это.

      – Бабуля! Ты ведь недавно была против, что изменилось?

      Двое взрослых, самых близких мне людей только смотрят на меня, потом друг на друга и ничего не объясняют.

      – Кто тот мужчина? Что он делает у тебя в офисе?

      – Я же говорил, он мой новый заместитель.

      – Это не ответ.

      Папа отходит к окну, долго смотрит в уже темное небо, спина напряжена. Я знаю, что услышу что-то нехорошее. Может, и не надо было спрашивать?

      – Через два дня банкет, там все всё узнают.

      – Что всё?

      – Регина, если ты говоришь, что взрослая, значит, можешь потерпеть несколько дней, ведь так?

      Голос строгий, руки за спиной, ладони сжаты в кулаки.

      – Но тебе придется уехать сразу после него. Билет куплен, Эльвиру я предупредил, твоя мать ждет тебя.

      – Я никуда не поеду, – отвечаю слишком быстро и эмоционально.

      – Тебя никто не спрашивает. Все решено.

      – Ты не имеешь права так поступать! Здесь моя