Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча. Сесил Скотт Форестер

меньше предельного, так ведь?

      – Да, сэр, я предпочитал бы иметь запас на случай, если противник отойдет от нас подальше.

      – Только оставьте себе пространство для маневра. Мы ничего не знаем об этих мелях.

      – Есть, сэр.

      Маунд повернулся на месте, последний раз оценивая тактическую ситуацию: мачты «Бланшфлера» за дюнами, батарею на конце косы, «Моллюск», занимающий позицию, с которой можно будет видеть француза в лагуне, и «Лотос» за входом в нее на случай, если «Бланшфлер» каким-то чудом сумеет выбраться против ветра и вновь попытается достичь Штральзунда. Маунд то и дело подносил руки к карманам и тут же себя одергивал, вспоминая, что рядом коммодор. Это повторялось каждые несколько секунд.

      – Бога ради, – сказал Хорнблауэр, – суньте руки в карманы и перестаньте дергаться.

      – Есть, сэр, – отвечал Маунд, немного вздрогнув.

      Он с благодарностью запустил руки в карманы и блаженно ссутулился, затем еще раз оглядел судно, прежде чем крикнуть мичману у крамбола:

      – Мистер Джонс! Отдать якорь!

      Канат скользнул в клюз, матросы бросились убирать паруса.

      «Гарви» медленно развернулся против ветра; теперь его бушприт указывал почти точно на «Бланшфлер». «Мотылек» встал на якорь почти борт о борт с «Гарви».

      Маунд с обманчивой неспешностью начал подготовку к обстрелу. Он взял несколько пеленгов, убеждаясь, что якорь держит. По его команде матрос привязал белую тряпицу на шпринг там, где канат лежал на палубе, и Маунд, выудив из кармана мелок, провел на досках черту с делениями.

      – Мистер Джонс, – приказал он. – Поверните шпиль.

      Четверо матросов у вымбовок немного повернули шпиль, выбирая шпринг. Белая тряпица поползла по палубе. Шпринг проходил через кормовой пушечный порт и крепился к якорю далеко на носу; выбирая его, можно было развернуть корму под нужным углом к ветру, движение тряпицы по начерченной мелом линии позволяло примерно оценить этот угол.

      – Еще, мистер Джонс, – сказал Маунд, беря приблизительный пеленг на мачты «Бланшфлера».

      Матросы налегли на вымбовки, защелкали палы.

      – Стой! – крикнул Маунд.

      Матросы остановились.

      – Еще один пал! – скомандовал Маунд, вновь беря пеленг на грот-мачту «Бланшфлера», теперь уже со всей тщательностью.

      Матросы всем телом навалились на вымбовки, шпиль щелкнул один раз.

      – Еще один!

      Щелк!

      – Думаю, теперь все как надо, сэр, – сказал Маунд. Осевая линия «Гарви» указывала точно на «Бланшфлер». – Конечно, канаты растягиваются, и якорь может немного ползти, но я легко смогу удерживать нужный пеленг, выбирая или потравливая шпринг.

      – Это понятно, – сказал Хорнблауэр.

      Он был знаком с теорией бомбардирских кечей и даже пристально ею интересовался, так что сейчас с нетерпением ожидал предстоящей демонстрации. С тех самых пор, как в отчаянную минуту ему пришлось с большого расстояния стрелять по шлюпке