Хамелеонша. Алена Савченкова

почему мне больно, если я бесплотный дух?

      Ай! И второй тоже… Я пыталась увернуться, но ветка хлестала меня по лицу, а сад ходил ходуном, переворачиваясь с ног на голову.

      – Она вас не слышит. Вот, дайте ей.

      – Что это?

      – Крапивное семя, приведёт в чувство. – И после паузы, раздражённо: – Вы мне или верите, или нет! Зачем бы я стала раскрываться перед вами, если б желала её смерти?

      Мне знаком этот голос, но я никак не могу вспомнить, чей он. Внезапно Артур дёрнулся у меня в руках, очнулся, сел и начал запихивать мне в рот водоросли. Фу, нет! Я мычала и пыталась его оттолкнуть, но он держал крепко и надавил на челюсти, вынуждая разжать зубы. Я кашляла, задыхалась и глотала эту мерзость.

      Сквозь сад на мгновение прорезалась комната и снова потухла. Вот опять… стены с вытянутыми тенями и пятно масляной лампы. Её тусклый свет до слёз резал глаза. А потом замаячило знакомое лицо – перекошенное от ужаса. Людо… Он быстро прижал меня к себе и облегчённо выдохнул. Я попыталась поднять руку, но она не двигалась, то же самое было со всем телом.

      – Людо, значит, я есть?

      Но язык вытолкнул клейкую кашу звуков.

      Почему я на полу? И кто эта девушка? Она присела рядом, и в нос ударил сладкий цветочный аромат.

      – Очнулась? Отлично, теперь поскорее перенесите её на постель.

      Людо сделал, как она велела. Девушка же метнулась к двери, приложила ухо и активно замахала рукой.

      – Слышу шаги. Это он!

      Брат обернулся по сторонам и сдёрнул свечу с подсвечника, обнажив длинный штырь. Острый металлический кончик сверкнул, поймав отблеск лампы.

      – Этим?

      Йоса… я вспомнила, как её зовут… Сознание возвращалось быстрее, чем способность двигаться.

      – Нет, должно выглядеть естественно.

      Брат сделал было движение к кувшину для умывания с тяжёлым донышком, но тут шаги остановились совсем близко, и он спрятался возле двери. Королева бесшумно отступила в угол, проглоченная густой тенью.

      Я одна осталась лежать на кровати, растерянная и пытающаяся собрать в голове мозаику происходящего. Дверь скрипнула, образовалась небольшая щель, словно кто-то ощупывал взглядом комнату, а потом створка раскрылась шире, впустив Камдена, – того самого рыцаря-весельчака, тискавшего повариху. Сейчас на его лице не было и тени улыбки. Я приподнялась на локтях, по-прежнему не в силах понять, что происходит, и он замер, словно не ожидал застать меня бодрствующей. Но тут же оправился, не глядя захлопнул дверь ногой, подхватил с пола упавшую подушку и двинулся на меня, бормоча, будто уговаривал пугливую лань:

      – Тихо-тихо…

      Мой взгляд беспомощно метнулся к Людо за его спиной. Камден успел уловить движение глаз, но не повернуться. Брат бросился на него сзади: одной рукой взял шею в захват, а второй крепко надавил на голову. Камден хрипел и сучил ногами, пытался дотянуться до него, перекинуть через себя. Особую ожесточённость схватке придавало полное молчание противников. Лишь рваное дыхание и звук борющихся тел.