Жар сумрачной стали. Злобные чугунные небеса. Глен Кук

змеи в волосах, губы зеленые, зубы как у крокодила. А в остальном – глаз не отвести.

      – Да-да, всю жизнь мечтал. Спал и видел.

      – Эльфы же не спят.

      Он пожал плечами:

      – А теперь что?

      – Теперь?

      – Ты же к Тупу зашел не просто пивка попить да старые дела повспоминать?

      – Именно за этим.

      – Брось, Гаррет. Не пудри мне мозги.

      – Да я и не пудрю. На пивоварне что-то странное творится. Кто-то угрожал старику. Или не угрожал… – Я кратко обрисовал ситуацию.

      – Умеешь ты влипать в неприятности, Гаррет, – сообщил Морли, дослушав до конца.

      – Не знаю, как быть. Угроз Вейдер не потерпит. А если «Зов» занялся вымогательством…

      – «Зов» в целом вряд ли. Скорее, чья-то личная инициатива. Кому-то вдруг стало не хватать денег. И это еще цветочки, Гаррет, ягодки впереди. Я слышал, Белинда точит ножи. Ты внутрь собираешься?

      – Внутрь?

      – Ну да. Внутрь «Зова». Разузнаешь, что да как. Проблем у тебя не будет. Ты не кентавр какой-нибудь, а чистокровный человек, да еще герой войны.

      Морли тоже герой войны; во всяком случае, он искренне себя таковым считает. На деле же он всю войну просидел в тылу и помогал отчизне тем, что утешал перепуганных солдатских жен.

      – Ты, Гаррет, достаточно здоров, чтобы стоять на ногах. Нигде не работаешь. Словом, идеальный рекрут.

      – Вот только мыслю иначе, – пробормотал я.

      Морли вновь оскалил в ухмылке белоснежные зубы.

      – Если они тебя примут, здесь тебе лучше не показываться. И с Покойником придется расстаться.

      – Ха!

      Я, между прочим, Шустеру ничего не обещал. Никаких там клятв на крови и прочей дребедени. Но признаюсь как на духу: мне до сих пор и в голову не приходило, что попытка проникнуть в ряды борцов за права человека будет означать полный отказ от моего привычного жизненного уклада.

      Сменить личину – назваться чужим именем – попросту не получится. Слишком многие меня знают, ветераны в особенности. Когда живешь один, так сказать, вхолостую, и нигде не работаешь, поневоле начнешь искать общения с себе подобными. Я, конечно, предпочитаю женскую компанию, но изредка – почти ежедневно – случается так, что женщины меня избегают. Вы не поверите, но это чистая правда.

      – Так далеко я заходить не собираюсь. – (По крайней мере, надеюсь, что не зайду.) – Поброжу по пивоварне, погляжу, послушаю. Если за всем стоит Тай, решивший заграбастать куш до смерти папаши, я его расколю. Если же он ни при чем, будем искать дальше. Мне просто не верится, что у кого-то из этих недоумков хватило наглости наехать на Вейдера.

      – Гаррет, тут вопрос веры. Когда человек верит, остальное не имеет значения. Они убеждены в своей правоте, понимаешь? Им этого вполне достаточно. – Морли выпрямился, давая понять, что разговор подходит к концу. – Будь осторожен.

      – Я всегда осторожен.

      – Чушь. Тебе просто везет. Не искушай удачу, Гаррет; удача – женщина, а женщины переменчивы. Учись осторожности, тем более что тебе есть у кого учиться – у меня.

      Я хмыкнул. Морли никогда не отличался