Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей. Коллектив авторов

у Бьюкенена вместе с нашими молодыми министрами – Терещенко и Третьяковым, а сегодня они уже арестованы и сидят в крепости… И после завтрака уже не сидят в будуаре, в обществе дам <…> за кофе, а посол уже очень озабочен и собирается к отъезду в Лондон, распродает свою мебель, отправляет картины и пр. <…> Сеансы прекратились»[223]. Такая вот простодушная зарисовка октябрьского переворота.

      Но Репин не так прост. 26 октября он пишет сыну, живущему в соседнем доме, в «Пенатах», записку, в которой объясняет, что не стоит торопиться принимать финское гражданство (уже ясно, что Финляндия отделится от России), потому что положение может измениться, а сейчас это «не по-дружески с Русью»[224]. И в этот же день Репин благодарит И. И. Горбунова-Посадова за его книжку стихов «Война». «Как бы я желал, чтобы последняя песня «Бойцам за всемирное братство» была бы положена на музыку и чтобы из этого вышло нечто подобное «Марсельезе» Руже де Лиля! <…> И может ли быть назначение музыканта – создать народный гимн и в нашу эпоху, что может быть роднее свободному сердцу»[225].

      В мастерской «Пенатов» между тем не прекращается работа. Репин хочет показать, наконец, «Крестный ход в дубовом лесу», начатый еще сорок лет назад и неоднократно переписанный. Вместе с тем, в середине октября он предлагает правлению ТПХВ, ввиду «неопределенности наших устоев», отложить на год выставку. «Во всяком случае я с Вами не намерен и не было поводов разрывать. «Крестный ход» мой все еще не окончен. И когда будет доведен до приличного вида, будет выставлен у Вас, на выставке здесь (в Петрограде) <…>»[226]. Он, как и другие, не знал еще, что сбыться этому не суждено.

      Однако 24 ноября, то есть через месяц после переворота, в фойе Михайловского театра состоялось чествование Репина. Отмечалось с опозданием 45-летие его художественной деятельности, устроенное «Общиной художников».

      В ответ на приветствие Репин сказал: «Лучшей памятью обо мне было бы открытие у меня на родине, в Чугуеве, Делового двора». Он считает, что теперь нужно создавать целые «деловые города», чтобы принять возвращающихся с фронта, четыре года мучившихся в окопах солдат[227].

      На другой день в письме к И. С. Розенбергу, повторив мысль о Деловых дворах, Репин заявляет: «Я в настоящее время готовлюсь к Передвижной выставке. Предполагаю выставить пять вещей.

      1-е большая картина 4½×2½ арш<ин>. Это вариант картины «Бурлаки на Волге», только фигура первого бурлака исполнена по старому этюду 1870 года и еще одна фигура – старая, все остальное, начиная с пейзажа-фона картины – все другое. Сцена уже в ¾-ти (в первой была почти в профиль), небо готовится к буре; простору больше.

      2-я – Дезертир – молодой солдатик, не из «сознательных».

      3 – портрет карикатуриста Ре-Ми; не тот, что у «Общинников» выставлен, а другой.

      4 – Портрет г-жи Кл. Ф. Лемерсье (галерея выставок в Москве).

      5 – Портрет нашей учительницы французского языка А. Ривуар. Благодарю Бога, что еще настолько здоров, что могу работать»[228].

      А.

223

Машинописная копия в Отделе рукописей ГРМ, фонд 128 (П. И. Нерадовского), ед. хр. 196, лл. 21–22. Когда готовились к изданию «Письма к художникам и художественным деятелям И. Е. Репина» (М., 1952), это письмо было опущено.

224

Репин – Юрию Ильичу Репину, 26 октября 1917 года. НБА PAX, ф. 25, оп. 1, ед. хр. 444, л. 48.

225

Репин И. Е. Избранные письма в двух томах. 1867–1930. М., 1969. Т. 2. С. 322 (в дальнейшем – Рип, 1969, 2).

226

Репин И. Е. Письма к художникам и художественным деятелям. М., 1952. С. 223 (в дальнейшем – Рх). Картина «Крестный ход в дубовом лесу» была продана С.Ф. Колесникову в 1916 году, но была оставлена у Репина для поправок. Она простоит в мастерской «Пенатов» еще семь лет. В 1925 году картина, наконец, была показана на большой репинской выставке в Праге. Там ее купил чешский коллекционер Томас Маглич. Между тем и Колесников дал о себе знать. Он оказался в Югославии. В 1929 году Репин принялся писать вариант картины «Христос и Магдалина» («Утро воскресенья»), чтобы возместить владельцу потерю «Крестного хода».

227

Воспоминания М. А. Керзина. Новое о Репине. Л., 1969. С. 275, 276. (Отчет о чествовании был помещен в газете «День» от 26 ноября).

228

Репин – И. С. Розенбергу, 25 ноября 1917. НБА PAX, ф. 25, оп. 1, ед. хр. 13, лл. 1, 2. В письме говорится о произведении Репина – это уже упоминавшаяся картина «Бурлаки на Волге» 1917 года, затем два портрета Н. В. Ремизова (Ре-Ми), один – в Музее-квартире И. И. Бродского, другой в Государственном музее в Ташкенте. Портреты А. Ривуар и К. Лемерсье находятся в частных собраниях.