Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей. Коллектив авторов

серии «Отрок Христос во храме». Но и в этой картине, как и в других, – то же сочувствие человеку и всему земному. Почти обезумевшая от горя мать после долгих поисков находит своего сына-подростка невредимым, беседующим со старцами в храме. Она, не обращая внимания на окружающих их людей, бросилась к сыну, в порыве счастья целуя его руки, а он, освещенный ярким светом из маленького окошка и будто светящийся сам, являет уже свою сущность «не от мира сего». Сохранился в «Пенатах» и рисунок-эскиз варианта этой композиции. Он создан, видимо, в самом начале 1920-х годов, когда Репин, по его словам, «не мог воздержаться от евангельских сюжетов (и это всякий раз на Страстной) – они обуревают меня…»[251].

      Работая над большими серьезными вещами, Репин никогда не мог отказать себе в удовольствии писать окружавших его людей. Каждая хотя бы мало-мальски заметная личность уже могла рассчитывать на его художническое внимание. Сколько замечательных женских портретов, наполненных редкой нежностью, написал Репин в 1920-е годы! Одна из его последних моделей Мери Хлопушина – поистине муза стареющего художника, сохранившего свежие чувства и восхищение красотой.

      Репин популярен. Об этом свидетельствует даже несметное количество фальшивок, наводнивших, еще при жизни художника, всю Скандинавию, Чехию и другие страны. Его картины продаются в Америке, Швеции, Финляндии. В Чехословакии президент Масарик трижды делал крупные приобретения, для того чтобы пополнить чешские музеи.

      Все складывалось неплохо, но все-таки мысли о том, что осталось в его прежней жизни, похоже, никогда не покидали его. Он думал о России постоянно, как о прошлом ее, так и о настоящем.

      Не так давно в частном собрании в Петербурге обнаружился любопытный документ – письмо Виктору Ивановичу Базилевскому, помеченное 24 [января] 1920 года[252]. В письме Репин нарисовал пером автопортрет, очень похожий на живописный, который был им исполнен в том же 1920 году и находится в «Пенатах»[253]. Вокруг изображения, вдоль и поперек, сделаны записи, в которых художник изложил свое представление о путях преобразования России. Несмотря на наивность и простоту, Репин в них поистине «гражданин мира». Вот отрывок из письма: «… я больше всего желаю, чтобы Россия вся сделалась бы портофранко[254]. Идите все к нам, как в свой дом, устраивайтесь, как вам лучше, это будет и нам лучше.

      Как зацветет Россия!! Вот когда вновь все флаги в гости будут к нам, и запируем на ПРОСТОРЕ».

      Несмотря на то, что таким мечтам не суждено было осуществиться, Репин в «другой» жизни все же состоялся и вновь употребил, теперь уже последние, силы для взлета – осуществления третьей картины, посвященной запорожцам и стоявшей на его мольберте до конца его земных дней. Это «Гопак». Он написан широко и сочно, будто Репин уже перестал стесняться своего живописного дара. По сравнению с «Гопаком», в прежних «запорожских» картинах художник, если угодно, пуритански сдержан, но в этой, последней,

251

Репин – А. Ф. Кони, 29 июня 1921. Рип 1969, 2, с. 331.

252

Базилевский Виктор Иванович (1840–1929) – потомственный золотопромышленник. В 1861 г. окончил Петербургский университет, путешествовал по Европе, по возвращении был в Сибири, Якутии. В годы революции поселился в Гунгербурге (Усть-Нарва), где и прожил до смерти. Вся переписка Репина в 1920-е годы с родными и друзьями шла через Базилевского, то есть через Эстонию, с которой у советской России имелись дипломатические отношения. С Финляндией их не было.

253

Автопортрет был написан Репиным в начале 1920 года. Он изобразил себя сидящим у круглого стола в зимней шапке и теплой куртке. Музей-усадьба И. Е. Репина «Пенаты». Пж-131.

254

Порто-франко – прибрежная территория, свободная от таможенных сборов.