Фейри Чернолесья. Алан Чароит

Рис улыбнулся ещё шире. – Столько лет вместе. Я просто не могу оставить вас в беде.

      Хоть Дилан и считал себя умнее брата, но первым тайну Риса разгадал малыш Кей.

      – Всё-таки не свезло? У тебя теперь тоже метка, да? Где?

      – На пятке, – признался Рис, опуская взгляд. – Что, довольны теперь?

      Малыш Кей сплюнул.

      – Значит, ты тоже неудачник!

      Дилан нахмурился, но ругать брата не стал, потому что и сам считал, что поделом тощему. Будет знать, как зазнаваться и бросать приятелей в беде.

      А Элмерик, прикинув что-то в уме, вдруг кивнул.

      – Ладно, я попробую поговорить с фейри. Но если ничего не выйдет, не обессудьте. Они – своенравный народ.

      Бард хлебнул ещё сидра и передал кувшин Дилану, но тот отказался.

      – Не пью я. Матушку чтобы не расстраивать. Её брат, а мой, стало быть, дядя прежде был первым парнем на деревне, а потом стал выпивать – и как подменили. Весь остаток жизни то пытался остепениться, то срывался, потом просил прощения и снова пил, пока не помер.

      – А вот я, пожалуй, выпью, – Рис отхлебнул прямо из кувшина; его острый кадык ходил ходуном, а руки дрожали от страха.

      Элмерик обратился к Дилану как к самому толковому из мальчишек.

      – Я возьму с собой немного сидра и кусок пирога. Ещё мне понадобятся плошка с мёдом, пучок тимьяна и три свечи из белого воска. А если я не вернусь к рассвету, беги к мастеру Патрику, не медля. Понял?

      Дилан кивнул. Он успел поволноваться из-за восковых свечей: в деревне такими почти не пользовались, предпочитая более дешёвые жировые. Но тревога оказалась напрасной: свечи для дела украл Рис.

      Элмерик сложил припасы в узелок, поднялся и на всякий случай предупредил:

      – Не вздумайте ходить за мной. То, что я собираюсь сделать, – очень опасно.

      Кажется, его послушались: Элмерик несколько раз оглядывался, но за ним никто не шел.

* * *

      Всю дорогу Элмерик мысленно корил себя за опрометчивые обещания. Сперва ему показалось, что дело не стоит выеденного яйца. Теперь же, когда всё так сильно запуталось, отступить не позволяло самолюбие. Да и идти к строгому учителю с повинной тоже не улыбалось – клюка у мастера Патрика была тяжёлая…

      Элмерик вновь направился к приметному дубу с раздвоенным стволом – туда, где в прошлый раз ощутил присутствие фейри. Торопиться было незачем: малый народец если и являлся на зов, то чаще с наступлением темноты, а значит, времени на приготовления было достаточно.

      Он разложил угощение у корней дерева – мастер Патрик всегда говорил, что негоже являться к жителям волшебного леса без даров, особенно если хочешь получить что-то взамен. Затем Элмерик срезал три ореховых прута, содрал часть коры и вырезал на них колдовские знаки. Прутья он зарыл под дубом: теперь фейри не смогли бы просто схватить подарки и сбежать.

      Когда начало смеркаться, Элмерик запалил в ряд три белых свечи. На пламени первой он сжёг пучок тимьяна, на второй – свежие листья плюща, сорванные у дороги, на третьей – цветки зверобоя.