Разрешаю смотреть. Мария Летова

взмахивает рукой Светлана.

      – Двадцать, – поправляю на автомате и опять смотрю на своего молчаливого гида. С целью поддержания диалога, спрашиваю: – Так ты совсем не ешь мясо?

      После секундной задержки снова поднимает глаза, и я почти уверена в том, что перед этим он посмотрел на мои губы. Это вороватое касание очень похоже на очередной щипок, которым до этого он наградил мою грудь.

      Быстро сменив траекторию, смотрит в тарелку и, откашлявшись, говорит:

      – А что, у понятия “вегетарианец” есть несколько смыслов?

      Врожденная хрипотца этого голоса опять ударяет по моим слуховым рецепторам. Чувствую, как по щекам ползёт краска, а на моём лице это особенно очевидно.

      Игнорируя галдёж за столом, смотрю на его опущенное грубое лицо, буркнув:

      – Вечно путаю вас с фруторианцами.

      В ответ он подхватывает тарелку и встает из-за стола. Не оценив мою шутку, бросает на ходу:

      – Через полчаса жду тебя на улице.

      Пройдя на кухню, счищает остатки ужина в мусорное ведро и опускает тарелку в посудомоечную машину, после чего молча скрывается в коридоре.

      Отцепив взгляд от подтянутой, одетой в серые штаны задницы, перевожу его на присутствующих. Они поглощены едой и друг другом, и, судя по всему, для семейства Немцевых нет ничего необычного в том, что один из них только что по-английски покинул помещение.

      Сделав глубокий вдох, смотрю на настенные часы, решая не опаздывать, потому что не уверена в том, станет ли он меня ждать. Быстро сметаю содержимое своей тарелки и, наклонившись к сестре, уточняю:

      – Справишься без меня?

      – Вполне, – с набитым ртом отвечает она.

      – Мам, можно я с ними поеду? – спрашивает Алекс, подрываясь из-за стола.

      – Через пару лет, – спокойно обламывает сына Женя, поворачиваясь ко мне. – Запиши наш адрес на всякий случай.

      Киваю и быстро вбиваю заметку в свой телефон.

      Спустя пять минут крашу губы алой помадой, пританцовывая у зеркала в ванной.

      Я всё ещё жду ответа от Егора. Честно говоря, я уже немного злюсь. Расхаживая по комнате, делаю ему видеодозвон. Выдерживаю ровно семь гудков и сердито жму отбой. Я не сгораю от желания сию минуту услышать его голос, я сгораю от желания потребовать объяснений. Раздумываю о том, чтобы написать его сестре, с которой мы отлично поладили, впрочем, как и с его родителями, но решаю оставить это на крайний случай.

      Перебросив через плечо цепочку сумки, просовываю ноги в свои пробковые “Майклы Корсы”.

      На улице тихо и быстро стемнело, воздух прохладный и свежий. Такого свежего воздуха я не нюхала уже тысячу лет. Возможно, в жизни здесь, на Кипре, есть больше преимуществ, чем мне кажется.

      Прикрыв за собой выкрашенную в синий входную дверь, останавливаюсь на круглой ступеньке маленького крыльца и осматриваю хорошо освещённую территорию перед домом.

      Знакомый долговязый силуэт вижу у гаража, рассчитанного на две машины.

      Стоя ко мне спиной, ждёт, пока поднимется автоматическая дверь. На нём всё те же серые штаны, но вместо футболки рубашка