Разрешаю смотреть. Мария Летова

смотрю на себя в зеркало.

      Подумав немного, делаю пару фотографий своего отражения, которые отправляю Сане и Егору.

      “Куда так вырядилась? Пенсионеров соблазнять?” – Получаю ответ от подруги. – “Ржущие смайлики”.

      На ближайшие несколько недель фото и видеообщение – наше всё. Может быть, мне удастся уговорить Егора бросить ненадолго дела и прилететь сюда? Снимем номер недалеко и…

      Мой парень молчит, а в коридоре раздаётся голос Жениной мамы, которая зовет нас вниз, ужинать.

      За столом оживлённо. Все в сборе, включая чистильщика бассейнов.

      Уткнувшись взглядом в тарелку, жуёт салатные листья с россыпью помидор, приправленных каперсами.

      – Привет! – говорю громко, обращаясь ко всем сразу. – Приятного аппетита.

      В меня летят благодарные “спасибо”, пока осматриваю длинный, утрамбованный едой стол и ловлю быстрый, но очень ощутимый взгляд на своей груди.

      Я не особо стеснительная. Меня всю жизнь все разглядывают, особенно мужчины, но садовник сделал это так быстро и цепко, будто отщипнул от моей груди кусочек, а потом молча уткнулся носом в свою тарелку! Перекинув на плечо волосы, закрываю ему обзор.

      – Антонина, садись, – добродушно предлагает Светлана Алексеевна, потому что я топчусь на месте, в отличие от своей сестры, которой Женя уже накладывает еду.

      – Можно просто Тоня, – снова объявляю для всех и занимаю место напротив молчаливого родственника Немцевых.

      Если бы только что я не поймала его за разглядыванием своей груди, решила бы, что он присутствует за столом только в физическом смысле, а в ментальном – отсутствует.

      Подняв глаза, рассматриваю его лицо.

      Увидела бы в толпе и сразу отвернулась бы, а здесь смотрю. Длинные загорелые пальцы ловко работают вилкой и ножом. Ладони жилистые, как и весь он.

      Я не набиваюсь к нему в друзья, хотя это было бы логично, потому что за столом именно мы двое состоим в возрастной категории восемнадцать плюс и тридцать минус.

      – Ты не вегетарианка? – смеётся Женя, отвлекая моё внимание.

      Указывает на блюдо с запечённой курицей в центре стола, и я понимаю, что ужин в этой семье – что-то очень традиционное. В нашей семье ужин – это кому как приспичит. Мы вообще дома за ужином собираемся раз в столетие. Родители всегда много работают, особенно отец.

      – Фёдор у нас вегетарианец, – сообщает Женя.

      Надо же. Это всё объясняет.

      Бросаю быстрый взгляд на эту персону, которая молча пьёт морковный сок из старомодного хрустального стакана. Точно такие же есть у моей бабули.

      – Я тоже вегетарианец… – вклинивается пятилетний Сеня.

      – Не совсем, – тактично замечает Женя.

      – Я люблю всё. – Протягиваю ей свою тарелку.

      – И побольше, – ехидничает Адель.

      – Лепёшку, То-ня? – растягивает моё имя Алекс, предлагая хлебную корзину.

      Вздыхаю и беру кусочек.

      Жую салатные листья, поглядывая на свой телефон, пока Аделя общается со всеми по очереди. Нанизываю на вилку кусок курицы и отправляю в рот. Егор