Хранимая благодать. Джулия Гарвуд

Я убью любого в ту же минуту, как его нога ступит на эту землю, – отрезал Макбейн.

      – Вы упрямец, как я погляжу.

      – Каков размер пени, что вы заплатили своему королю?

      – Что за пеня? – не поняла Джоанна.

      Они не обратили на нее никакого внимания, просто брат назвал сумму, а лэрд заявил, что возместит издержки.

      Джоанна наконец сообразила, о чем речь, и повернулась к брату:

      – Не хочешь ли ты сказать, что Джон заставил тебя уплатить пеню? За что, Николас?

      – За то, что не он выбрал тебе мужа, а я. Он же лишь согласился со мной… за деньги.

      – А если бы меня устроил его выбор?

      – Уильямс?

      Она кивнула.

      – Тогда, конечно, пени бы не было.

      – Так ты мне солгал, когда сказал, что у тебя нет денег на уплату налога Джону. Я могла бы еще год оставаться свободной.

      Николас вздохнул и признался:

      – Да, солгал. Ты пыталась избежать неизбежного, а я заботился о твоей жизни. Проклятье! Ведь ты жила в Лондоне узницей. У меня не было уверенности в твоей безопасности, и я боялся, что Джон отдаст маклоринскую землю кому-нибудь еще.

      Она понимала, что брат прав, и знала, что он любит ее и заботится о ней.

      – Я прощаю тебе этот обман, Николас.

      – Уезжайте, барон. Сейчас же. И не возвращайтесь. Вы свой долг выполнили. Теперь я несу ответственность за эту женщину.

      Джоанна была потрясена грубостью мужа, и у нее вырвалось:

      – Сейчас же? Вы хотите, чтобы он уехал прямо сейчас?

      – Именно, – отрезал тот.

      – Мой брат…

      – Он вам не брат.

      Она была так оскорблена, что чуть было не закричала, однако он, не обращя на нее никакого внимания, в упор смотрел на Николаса.

      – Я должен был это понять сразу. Вы с Джоанной не похожи на брата и сестру. А когда она назвала священнику свое полное имя, я понял, что вы никакая не родня. Ваши чувства к ней…

      Николас не дал ему закончить:

      – Вы чрезвычайно проницательны, но Джоанну не должны касаться никакие подозрения, милорд. Немедленно прекратите это.

      – Милорд…

      – Оставь нас, Джоанна. Этот разговор не для твоих ушей.

      Его тон не допускал возражений. Она принялась обрывать лепестки цветов из свежего букета, глядя на мужчин, угрюмо уставившихся друг на друга, и никак не могла решить, уйти ей или остаться. Отец Маккечни слышал, однако, достаточно, чтобы сообразить, что в воздухе запахло ссорой, схватил Джоанну за руку и заговорил с преувеличенным воодушевлением:

      – Вы обидите здешних женщин, если не попробуете хотя бы несколько особых блюд. Пойдемте. Они очень расстроятся, если не услышат хотя бы крошечную похвалу от своей новой госпожи. Вы помните, как сказать «спасибо» по-гэльски?

      И священник утащил Джоанну подальше от рассвирепевших мужчин. Оглядываясь на них, она пыталась понять, что же происходит. Супруг все время что-то говорил. Николас, заметив, что она наблюдает за ним, сказал об этом Макбейну, тот кивнул, и они оба пошли прочь и скоро исчезли из вида.

      Когда солнце уже стало клониться к западу, она увидела, как они поднимаются