Страна мурров. Ирина Владимировна Скидневская

благо для мужчины и ему жаль, что он не понял этого раньше. И что ей теперь вспоминать, его измены с прислугой? Дикие кутежи? Грубость и пренебрежение? Когда через много лет одна из служанок вбежала в спальню с криком, что господин Буй сломал шею, неудачно скатившись с лестницы, Айлин у туалетного столика примеряла серьги. Ничто не дрогнуло в её лице, она переспросила: «Сломал шею, только сейчас?» Служанка, девушка простая, подтвердила, глотая слёзы: да, только что, прямо на её глазах… Она оказалась беременна от скатившегося господина Анчи Буя. Какой сюрприз.

      По двойному портрету – единственной дочери Катрисс и зятя – Айлин лишь скользнула взглядом. Слишком больно. Зять напал на Сантэ, и его убил Хранитель, после этого дочь ушла из дома, оставив Фанни на её попечение.

      – Бабушка, ты хотела меня видеть? – раздался звонкий голос. Фанни вошла в гостиную.

      – Здравствуй, милая, – сдержанно поздоровалась Айлин, оглядев внучку, довольно высокую для своих четырнадцати лет, тонконогую, в чёрных обтягивающих брюках и короткой белой курточке. Слегка вьющиеся чёрные волосы накрывали её плечи. – Как школа?

      – Стоит на месте, – с вызовом ответила Фанни, плюхаясь на стул напротив Айлин.

      – Это радует. Поговорим о твоём портрете. Считаешь, усы тебе идут?

      – Э-э… – растерялась Фанни.

      – В принципе, я не возражаю, вот только немного жидковаты, кажется. Попрошу

      художника сделать их пышнее. А может, как у Сантэ? – Айлин жестом указала на портрет главной мурры. – Одно время Дубъюк был помешан на кошачьих усах, все модницы их

      наклеивали.

      – Бабушка, это не смешно!

      – Хотя бы выйдет оригинально.

      Фанни задохнулась от возмущения, но не успела ничего сказать, Айлин её опередила:

      – Давай так, дорогая. Усы сотрём, а портрет останется на месте. И мы закроем тему живописи.

      – Нельзя меня переодеть в брюки?

      – Извини, это парадный портрет.

      – Ладно, – помолчав, буркнула Фанни. – Что ещё?

      – Ты знаешь.

      – Уже доложили? Бомбаст? Вечно шпионит!

      – У меня просто… нет слов, – срывающимся голосом произнесла Айлин. – Как ты могла пнуть мурру? Мне в тысячный раз повторить, что это смертельно опасно? Для тебя это новость?

      – Она сама напросилась! Больше не будет ко мне лезть.

      – Могла бы её приласкать! Хотя бы иногда.

      – Ни за что!

      – Любой ребёнок в Дубъюке знает, что нельзя причинять кошкам боль. Даже непоседа Гонзарик с муррами сдержан и ласков.

      – Просто он любит кошек, а я их ненавижу! Так и знала, что ты устроишь скандал из-за какой-то пнутой мурры…

      Айлин смотрела на внучку расширенными от ужаса глазами.

      – Ты понимаешь, что говоришь?

      – Да не пинала я её, бабушка! Бомбаст, как всегда, преувеличивает. Ну, отодвинула легонько ногой…

      – Видимо, одна нога у тебя лишняя, – скорбным голосом сказала Айлин. –