Лед в твоем сердце. Ники Сью

сперли золотые часы в каком-то простеньком магазинчике. Но это был первый и последний раз. Воровство не вставляло, да и отец, прознав об этом, впервые в жизни меня ударил. Он врезал в живот, по лицу, а мог бы и ногами, но мать остановила. Завопила, мол, нельзя, это ж кровинушка твоя.

      Больше я не крал. Зато начал драться. Вот махать кулаками мне реально нравилось. Выплескивал всю агрессию, обиды, непонимания и неисполненные желания. И у меня такие были.

      А потом появился отец Маши. Первый, кто хотел поставить меня на место. Конечно, я не понимал его желания. Никто и никогда не указывал, что я должен или не должен делать. Кроме старика, естественно. Даже девушки. Они не спорили со мной, не говорили ничего против. Смотрели влюбленными глазами, ждали подарков, жаркого секса и еще чего-то. Хотя нет, того самого не ждали. Ведь я всем ясно дал понять: любовь и Тимур Авдеев не уживутся на одной планете. И я убежден, что так будет всегда. Вряд ли смогу кого-то полюбить. Родители со своим сраным браком показали, семья – это то еще дерьмо.

      Вечером вернулся домой. Поужинал, заглянул к матери. Она безмятежно спала, сжавшись калачиком. В комнате витал запах спирта, очевидно, опять выпивала. Я подошел к кровати, сел рядом и посмотрел на нее. В последнее время казалось, что мать медленно умирает. Издыхает на глазах. Она похудела, а лицо ее, некогда яркое и розовое, покрылось морщинками. Я ненавидел отца за то, что он делал маму такой. Но в то же время ненавидел мать, что она настолько сильно зависит от другого человека. Когда родители стали чужими друг для друга? А была ли вообще любовь между нами?.. Сложно вспомнить.

      Я накрыл мать пледом и вышел из комнаты. Настроение упало еще ниже. Хотя куда уж ниже? В такие минуты мне тоже хотелось выпить, но я предпочитал алкоголю книги. Иногда это были художественные произведения, а иногда стихи. Строки из литературы заставляли мозг работать.

      В своей большой светлой одинокой комнате я вытащил из прикроватного ящика блокнот в кожаном переплете. Подарок от матери на десятилетие. За последние восемь лет я записал туда не так много. Обычно это были афоризмы или предложения из книг, что мне особенно приглянулись, а могли быть и куски из стихотворений.

      Мой взор упал на страницу, кончик которой я давно замял. Стало вновь интересно, что там. Поэтому открыл ее и прочитал вслух:

      Крикну я… но разве кто поможет,

      Чтоб моя душа не умерла?

      Только змеи сбрасывают кожи,

      Мы меняем души, не тела.

      А потом у меня завибрировал телефон. Я так и не успел поразмышлять над тем, когда записал эти четыре строки, вспомнить, почему мне они понравились. На экране высветился незнакомый номер. Я быстро провел пальцем по сенсору и громко цокнул. Какого черта? Почему она мне написала?

      Н.н. «Как выжить в закрытом пространстве, если немного темно и скоро разрядится мобильник?»

      Я три раза прочитал ее сообщение. Три гребаных раза, мать твою! На четвертый понял: Маша все еще в сарае. Она не позвонила отцу, она никому не позвонила. Когда я прочитал в пятый раз, резко подскочил с кровати. На часах почти одиннадцать.