За границей цветочного поля. Ева А. Гара

Такой милый.

      – У тебя чё, фетиш типа?

      – Наверно. Люблю, когда мальчик стесняется и слушается. Когда подчиняется.

      Она полезла целоваться – я отклонился.

      – Не бойся, котик, не обижу, – шепнула еле слышно и снова потянулась к моим губам.

      Она прижималась совсем тесно. От неё несло перегаром и сигаретами, хотя в машине она благоухала духами – по крайней мере, её грудь и волосы. Тогда она вызывала желание, теперь – какую-то ядрёную смесь возбуждения и отвращения.

      – У тебя так сердечко колотится, – забавлялась она, – ты не бойся, котик, со мной тебе будет хорошо.

      Меня затошнило.

      – Нет, не надо. Отойди.

      – Уверен? Твой компаньон другого мнения. – Она провела пальцем по моей ширинке.

      От носика до хвостика прокатилась волна колючих мурашек.

      – Я помогу снять напряжение, – шепнула Дэя.

      И ведь не нагнала: пара поцелуев – и дело было закончено прямо в штаны. От стыда дышать стало нечем.

      – Какой ты впечатлительный, котик, – очарованно шептала она.

      Её, кажись, вообще это не смутило, она продолжала вылизывать мне шею, не требуя ответной ласки. А я поплыл и уже ни черта не соображал. И в тот момент, когда готов был проститься с сознанием, в кухню ввалились пьянющие девки, дико хохоча и громыхая каблуками. Дэя зло рыкнула, чуть отстранилась.

      Как оказался в ванной, я не вспомнил бы, наверно, даже под угрозой смерти. Проблевался, умылся, почистился. Выходить стрёмно было. Вот и сидел целую вечность на мохнатой крышке унитаза, ничегошеньки не соображая. Потом снова умылся и на ватных ногах вышел. Меня обматерила упившаяся в хлам парочка, типа какого чёрта можно там делать столько времени. Видать, им не терпелось потрахаться, потому что девка была готова: трусы она держала в руке.

      Я двинул на поиски Дэи, чтоб узнать, как отсюда уехать. Но из кухни она уже свалила. Возвращаться в толпу было бессмысленно. А пьяненькие ребятки на расспросы не реагировали, внятно не отвечали, только на хер посылали или утягивали танцевать. Они, кажись, вообще понятия не имели, чего от них хотят, да и посрать им было на чужие проблемы. Они веселились. А в моей башке ярким метеором промелькнул чёртов яблочный фестиваль.

      В дверях кухни со мной столкнулась девка с потёкшей косметикой. После неё жутко воняло палёной синтетикой. Но следов поджога не было – я всё тщательно проверил. Потом бесцеремонно обшарил шкафы и ящики. В холодильнике, забитом алкоголем, нашёл соус. Грёбаный овощной соус, аж три бутылки. Подумав, спёр одну и двинул на выход.

      На крыльце курил высокий тщедушный парень, по виду вроде трезвый. Я подвалил к нему, поставил соус на широкие перила и с дружелюбным оскалом протянул руку.

      – Люций.

      Он пожал мою руку, выпустил дым и, кивнув на бутылку, назвался:

      – Аир.

      – Бля-ядь.

      – Ладно, забирай, – позволил он. – По скидке был: три бутылки по цене одной. Оказалось дерьмо. Тебе нравится, что ли?

      – Папаше нравится.

      – Дерьмовый вкус у твоего папаши.

      Он