Трое из Жана-Парижа. Айгуль Клиновская

видел.

      Автобус выгрузил их на пустой автостанции. Андрей огляделся – кругом степь, вдали виднелись какие-то строения.

      – А Жанатас где? – спросил он Михаила.

      – Вон там, – тот показал рукой в сторону, куда уже двинули пассажиры с тюками и чемоданами.

      – А почему автостанция так далеко?

      – Так строится же город, не успеешь оглянуться, здесь кругом микрорайоны поднимут.

      – А водитель не мог нас поближе подвезти?

      – Не положено, – усмехнулся Михаил. – Вот есть станция, до нее довозят, с нее увозят.

      Интересно, а как мама тащила их с братом, когда привозила к бабушке? Андрей осматривал степь. Как-то не верилось, что тут будут дома. Но Михаил сказал это таким уверенным тоном, что можно было не сомневаться. Жанатас разрастется и до автостанции, и дальше. И, возможно, Андрей будет еще здесь, когда это произойдет.

      Вместе они дошли до бабушкиного двора. Тут же откуда-то сверху донесся ее голос:

      – Андрюшенька!

      Она наверняка все утро не отходила от окна, поджидая его.

      – Ну, пока, – Михаил протянул на прощание руку. – А это тебе на память.

      Он вытащил из кармана плоский треугольный камень.

      – Что это? – спросил Андрей, разглядывая подарок.

      – Наконечник стрелы древнего воина. Ты тоже воин, раз один такой большой путь преодолел.

      Андрюха зарделся от похвалы. Что касается наконечника, это, конечно, не нож, но тоже занятная вещица. Он до сих пор страдал по сгинувшему сокровищу и поминал сторожа с хлебокомбината нехорошими словами.

      – Спасибо!

      – Приходи в дом культуры, я там веду краеведческий кружок.

      – Приду, – пообещал Андрей.

      Он взлетел на четвертый этаж, дверь в квартиру уже была распахнута. Первым делом они заказали переговоры с Алма-Атой, чтобы успокоить маму. Андрей отчитался, что добрался без приключений. Про то, что на одной остановке автобус чуть не укатил без него, когда он курил за туалетом, понятное дело, умолчал.

      – Ой, заживем мы с тобой, – улыбалась баба Ната, глядя, как он ест голубцы, щедро поливая сметаной. – Я уж тебе и уголок обустроила, и со школой договорилась.

      Бабушка жила одна. Они с дедом были геологами, но, к сожалению, дед умер, когда Андрей только родился. Так что теперь он за хозяина, будет помогать ей коротать старость. Так мама сказала перед отъездом. Всю дорогу он думал. Коротать – это значит укорачивать? Странное выражение. Пусть бабушка живет до ста лет.

      – Откормим тебя. Элла говорила, что плохо ешь. В отца своего непутевого пошел, не в нашу породу. Мы поесть любим.

      Зажужжал дверной звонок и прервал бабушкины речи. Она вышла в коридор и тотчас вернулась.

      – Соседская девочка за солью пришла, – объяснила она, насыпая в пиалу соль с горкой. Все банки в бабушкиной кухне, голубые с цветочками, были подписаны с немецкой педантичностью. – А ты иди познакомься. Может, вы в одном классе учиться будете.

      Андрей вытер губы. Знакомиться не