На конкурс красавиц требуется чудовище. Наталья Андреевна Самсонова

а чужая. Мы только коснулись дверей, а они разлетелись, – проворчала я. – Противно быть частью чужой шутки.

      – Ну, – Тина развела руками, – любишь шутить – люби и смеяться.

      – Ха-ха. Только вот, по-моему, все это готовилось для Морей. О нас никто не знал, и если бы не мы, то именно она появилась бы с такой помпой.

      – Или она и хотела появиться с помпой, – разумно предположил Марон.

      – Да, от Мореев всего можно ожидать, – согласилась я.

      – Может, в парк? Что угодно, лишь бы не киснуть в четырех стенах, – Тина поежилась, – мне дурно от всего этого бело-розового великолепия.

      – Скажи спасибо, что они наляпали сверху позолоту, – фыркнула я и открыла портал. – Может, на рынок? У меня осталась мелочь. Хватит на сосиски в хрустящем тесте.

      – М-м-м, это те, которые в кипящем масле жарят? – облизнулся Гамильтон. – Насаживают на тонкую палочку, после макают в жидкое тесто и затем опускают в масло? На рынок, срочно на рынок.

      – Надеюсь, это наш, столичный рынок? – опасливо уточнила Тина.

      – Наш-наш, – проворчала я и подпихнула Гамильтона под толстую жопку, – давай, любитель странного.

      Уже на той стороне пес недоуменно спросил:

      – Почему странного? Это же не я в роскошном, почти бальном платье на рынок вышел.

      Вздернув бровь, я призвала синий шелковый платок и укуталась в него, прикрыв голые плечи и богато украшенный лиф.

      – Я обычная леди в хорошем, дорогом наряде. А ты странный, потому что ты то требуешь изысканных яств, а то воруешь последнюю сосиску в тесте.

      – Инстинкт охотника, – небрежно бросил пес. – Я все ж, воин и мужчина, а не какая-то там мелкотравчатая шавка.

      А после, когда мы отоварились, он потребовал сервировать ему вон тот плоский камень. Преобразовать салфетку – с узорными краями, но без кружева. И чисто белую тарелку, круглую.

      – Она недостаточно круглая, – ворчал пес, глядя на мое творение.

      – Не нравится? Переделай, – отрезала я.

      И вцепилась зубами в сосиску. Без тарелки и без кружевной салфетки. Иногда мне кажется, что леди из нас двоих совсем не я.

      «Это только кажется», – утешила я себя и почистила лицо и рот заклинанием.

      На рынке мы развлекались до позднего вечера: смотрели огненное шоу, играли в дартс и даже выиграли небольшой волшебный шарик. Он парил над головой хозяина и цветом выражал эмоции. Привязкой служили кольца, которые мы передавали друг другу. Шарик выдавал неизменный золотистый цвет – покой и умиротворение.

      – Как возвращаться-то не хочется, – вздохнула вдруг Тина. – Тяжелая там аура.

      – Ну, юные леди готовятся убивать других юных леди, – Гамильтон плюхнулся в пыль и почесал ухо задней лапой, – это не может не менять атмосферу.

      – Единственное, чего я не понимаю, – зачем там я. Они, по-моему, прекрасно себя чувствуют.

      – Тем более что главная тараканиха уже выявлена, – хмыкнул Марон. – Ладно, что уж оттягивать, открывай портал. Пора на работу.

      – На работу? – хихикнула я.

      – Ну,