Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем. Катерина Цвик

если вы скажете нам уйти, то…

      – Так! – остановила она мой лепет взмахом руки. – Хватит тут распинаться! Надо – живите! Я не против. Больше будет помощи, – и развернулась, чтобы уйти обратно в дом.

      – Лианем! – в груди разливалось тепло и невероятная благодарность к этой старой женщине.

      – Ну что тебе еще? – ворчливо спросила она и полуобернулась.

      – Спасибо! – искренне ответила я, а она только махнула рукой и отправилась дальше по делам.

      Так мы и зажили втроем.

      ***

      Что бы ни говорила мне Фаина, я не верила, что она так просто откажется от Леи. Я ждала ее на следующий день, через день и даже через неделю, но она так и не пришла за девочкой. Более того, по деревне поползли слухи, будто я дальняя родственница матери девочки, и раз уж попала сюда, хоть и таким странным образом, то решила забрать ее к себе.

      Ага, к себе… Куда к себе? Звучало все это бредово. Да, собственно, в это мало кто и верил, как бы Фаина ни старалась всех убедить. Да и не похожи мы с Леей ни капли: ни цветом волос, ни чертами лица, ни разрезом глаз, ни формой губ. Меня пытались расспрашивать, а я… слух подтвердила. Хотя на вопрос, откуда это знаю, если ничего о прошлой жизни не помню, ничего путного придумать не смогла, сослалась на зов крови.

      К моему удивлению, местные удовлетворились и этим. Подобное никак не укладывалось у меня в голове и однажды утром, когда мы со знахаркой собрались в лес за травами, спросила ее об этом. Лианем объяснила мне все просто: мы с Леей чужачки, а судьба чужаков местных не очень заботит, никто не хочет кормить чужой рот.

      – Но ведь Лея для них не чужачка! – удивилась я.

      – Ох, Аника. Для них останешься чужаком и через сто лет.

      – Но вы ведь тоже не из этих мест, но вас уважают, и, я уверена, при необходимости за вас вступятся.

      Она хмыкнула:

      – Уважают. И побаиваются. Потому как кто еще будет их лечить в этой глуши? Только я исключение, и на вас с Леей оно не распространяется.

      Несколько минут мы молча шли до поляны, на которой растут травы, ради которых мы с рассветом вышли из дома. До нее еще довольно далеко, и я переживала о Лее, которая до обеда осталась в доме одна. Но это уже не первый раз, когда мы вот так ее оставляем. Жизнь в деревне быстро приучает к самостоятельности даже маленьких детей. Брать же ее с собой в такую даль было нельзя – ребенок устанет быстрее, чем мы пройдем четверть пути.

      Внезапно Лианем спросила:

      – Неужели так заметно, что я не отсюда?

      – Заметно… Мне заметно.

      Снова помолчали.

      – Ты права. Когда-то я жила в Бравеле, главном городе провинции Ливерия, что в двух неделях пути отсюда.

      Я уже знала, что государство, в котором я очутилась, называется Аллирия. Оно поделено на несколько провинций, и меня занесло в Варнев.

      Мы обошли небольшой овраг, стараясь не нацеплять на юбки репей, и старушка снова заговорила:

      – Сейчас кажется, что все это было не со мной. Я тогда молодая была, – она с грустью на меня посмотрела. –