Как освободить дракона. Крессида Коуэлл

заявил Рыбьеног, гордясь художественной удачей, несмотря на смертельную опасность момента. – Хотя слово «четвероногие» не слишком-то поэтичное… С ним у меня не очень получилось… Поэзия – это не так просто, как кажется…

      – Что ты несешь, псих ненормальный? – прошипел Иккинг. – Кого волнует, хорош стих или плох? Страхолюды не особенно разбираются в поэзии. Вот избавлять людей от головы и завязывать им руки в сложные рифовые узлы – это им гораздо ближе и понятнее. Зачем, во имя Одина, ты послал ей это проклятое письмо?!

      Рыбьеног сделался белей бумаги.

      – Ну, понимаешь, она ведь такая красивая, вот я и вдохновился на стихи. Дело в том, – пустился в объяснения Рыбьеног, – мне кажется, что все эти Хулиганские Воинские Подвиги, мечи-топоры, рыгай-и-топай на самом деле не про меня. Вот я и подумал, что если вылечу из Программы Пиратской Подготовки – а это, будем честны, вполне вероятно, – то всегда могу податься в поэты. Стану зарабатывать себе на хлеб как странствующий сказитель, может, когда-нибудь даже СКАЛЬДОМ заделаюсь…

      – Хорошая идея, не отрицаю, – перебил Иккинг. – Но о твоих карьерных перспективах мы поговорим позже. Сейчас надо думать, как выкрутиться.

      – Прости, Иккинг. – Рыбьеног снял очки и надел их снова – он явно страшно нервничал. – Как думаешь, что он со мной сделает? – шепнул он Иккингу.

      – Убьет, – объяснил тот. – Безжалостно, но, если тебе повезет, быстро.

      – Думаешь? – проблеял Рыбьеног.

      – Я не думаю – я знаю. Даже чтобы просто СТАТЬ одним из ее женихов, надо быть из рода вождей. Боюсь, мы живем во времена предрассудков, но, насколько я понимаю, для тебя это означает смерть на месте.

      – Итак, – улыбнулся СТР, – я намерен просить виновника назваться. Считаю до пяти. Один… два… три…

      – Придется сознаваться, – шепнул Рыбьеног. – Иначе нас ВСЕХ убьют. Знакомство с тобой скрасило мой недолгий век, Иккинг.

      – …четыре… – угрожающе произнес СТР.

      Рыбьеног неуверенно поднялся на ноги и трясущейся рукой вытер запотевшие очки о рубаху, прежде чем решительно нацепить их обратно на нос.

      – Погоди! – шепнул Иккинг. – По-моему, у меня созрел хитроумный план.

      – А он точно хитроУМНЫЙ? – с надеждой спросил Рыбьеног.

      – Ой, сейчас не до жиру. Хитрополоумный.

      – СТОЙТЕ! – крикнул Иккинг.

      Все обернулись и уставились на него.

      О боги.

      Это будет нелегко.

      – Стих написал я, – произнес Иккинг.

      На несколько мгновений все потеряли дар речи.

      Иккинг не мог смотреть на Сморкалу и Песьедуха. Те едва не лопались от злорадства.

      – Стихотворение написал ТВОЙ НАСЛЕДНИК, Стоик, – хохотнул СТР Страхолюд, откидываясь на спинку трона и от души затягиваясь сигарой. – Я ЗНАЛ, что все кончится хорошо.

      – Иккинг! – воскликнул Стоик Обширный. – ТЫ же не писал этого письма, правда?

      – Боюсь, писал, папа, – солгал Иккинг.

      – ХРЮ-ХРЮ-ХРЮ, –