Как освободить дракона. Крессида Коуэлл

действует на этих амазонок. Надо отдать тебе должное, ты действительно умеешь произвести впечатление на дам. Вырастешь – станешь настоящим сердцеедом.

      – Она перестала на нас смотреть? – спросил Рыбьеног, не открывая глаз.

      – Погоди секундочку, не открывай глаза… Она еще смеется… и показывает пальцем… – проговорил Иккинг. – Ага… уже перестала. Теперь снова ковыряет в носу и разговаривает с соседом. Ты в безопасности. Можешь открыть глаза.

      – Она смотрела на меня… – вздохнул Рыбьеног, прижав руку к сердцу. – Ярисса О’СТРели смотрела на меня… и улыбалась мне… и махала мне… Ангел! Богиня!

      Иккинг вытаращился на друга как на сумасшедшего:

      – Что с тобой, Рыбьеног? Ты совсем рехнулся? – Он на всякий случай заглянул Рыбьеногу в глаза – они слегка розовели, когда в нем просыпался берсерк. – И где ты встречал СТРову дочку раньше?

      – Я видел ее однажды на Ежегодных Игрищах, – признался Рыбьеног.

      – Дочь много значит для меня, Стоик, – произнес СТР, и в голосе его сквозил гнев. – Это вопрос чести и Варварского Кодекса. Ты знаешь правила. Кто бы ни написал любовное письмо дочери, не испросив разрешения у отца, должен немедленно просить ее руки. Иначе он наносит смертельное оскорбление ей и всему ее племени.

      Как ни странно, на Варварском архипелаге ВЛЮБИТЬСЯ было едва ли не самым опасным делом. Куда рискованнее езды на драконах, драк на мечах или других небезопасных развлечений юных викингов.

      – Однако закон ясно говорит, – резко продолжал СТР, – ЕСЛИ написавший эти письма принадлежит к роду вождей, он может попытаться завоевать руку моей дочери, выполнив одно-единственное невыполнимое задание по МОЕМУ выбору.

      – А что, если написавший НЕ из рода вождей? – спросил Иккинг.

      – Тогда он оскорбил честь племени Страхолюдов, и я обязан убить его на месте, – улыбнулся СТР Страхолюд. – А если никто не признается, мне придется убить всех неженатых молодых людей в вашем Хулиганском племени. Все честно и согласно Варварскому Кодексу. Никаких расспросов. Никаких тыканий пальцем друг в друга: «Это не я, это он!» И я буду абсолютно в своем праве.

      – Дурное это дело, ЛЮБОВЬ, – мрачно покачал головой Стоик. – Очень дурное.

      – Но ты забыл одну маленькую важную вещь, СТР, – заметил Иккинг. – Как ты докажешь, что эти письма написал кто-то из нас?

      – Вот-вот, вряд ли это был Хулиган, – гордо сказал Стоик. – Большинство из нас вообще не умеют писать.

      СТР улыбнулся и зажал зубами сигару.

      – Я прочту одно из писем, просто на случай, если оно пробудит в ком-нибудь из присутствующих воспоминания.

      Могущественный варварский вождь поднялся на ноги.

      Поэтические чтения, которые за этим последовали, несколько испортило то обстоятельство, что стих читал самый жестокий вождь в нецивилизованном мире, пыхтя огромной сигарой и сверкая злобным взглядом.

      Хулиганы