Последний поезд на Ки-Уэст. Шанель Клитон

когда вышла замуж, стала жить неподалеку от родителей. Не могу представить, каково это – переезжать в другую страну с супругом, которого почти не знаешь.

      За моей спиной слышится шум – Руби зовет меня.

      – Вот и перерыв закончился. Надо возвращаться к работе.

      – Спасибо, что поговорила со мной. – Мирта наклоняется и быстро обнимает меня, а когда разжимает руки, я проверяю, не осталось ли на ее шикарном платье грязных и жирных пятен от моего передника. – Спасибо, – снова шепчет она. – И удачи. Пусть у тебя и твоего малыша все будет хорошо.

      – И тебе того же.

      Я еще немного медлю, пытаясь найти для нее нужные слова, но ничего не приходит в голову.

      Ощущать беспомощность тяжелее всего – осознание того, что ты в ловушке у жизни, у обстоятельств, и от тебя ничего не зависит, изматывает. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. От этого хочется бежать прочь со всех ног и без оглядки. От этого хочется ругаться на чем свет стоит.

      Я вижу это в ее глазах – искорку, вспышку гнева, яростного и внезапного, преображающего ее в совершенно другого человека. В человека, которого я знаю.

      Я улыбаюсь ей в ответ.

* * *

      – Еще одна, – говорит мне Руби, когда я возвращаюсь в ресторан.

      Новая посетительница молоденькая и хорошенькая. На первый взгляд у нее отличный наряд, но в том, как этот наряд сидит на ней, есть что-то странное, точно он был сшит на юную девочку, до того, как ее формы стали более женственными. Подол платья короче, чем требует мода, и в талии, подчеркнутой пояском, оно ей тесно, несмотря на стройную фигуру. Впрочем, на шее прелестный кулон, который придает лоск всему образу – в наших краях это редко увидишь.

      Ясно, что она нездешняя.

      Возле ног на полу саквояж – когда-то он выглядел шикарно, но уже пообтрепался.

      – Беглянка, – высказывает предположение Руби.

      – Для беглянки одежда слишком хорошая.

      – У богатеньких детишек тоже бывают трудности, – фыркает Руби.

      Возможно, но когда твои собственные проблемы так или иначе связаны с деньгами, другое объяснение представляется с трудом.

      – Похоже, у нее неприятности, – бормочу я.

      – Или она приехала сюда, чтобы от них избавиться, – Руби обводит взглядом ресторан. – Жаль, если ураган доберется сюда, их планы на отдых полетят ко всем чертям.

      Больше она ничего не говорит, но я слышу в ее голосе невысказанное беспокойство – если ударит ураган, ресторан понесет убытки, а сейчас нам, как никогда, нужна работа.

      Я подхожу к столику приезжей.

      – Добрый день. Добро пожаловать в кафе «У Руби». Что будете заказывать?

      – Кофе, пожалуйста. Черный.

      – Что-нибудь еще?

      Девушка медлит с ответом, прикусывает нижнюю губу.

      – Нет, спасибо.

      Я вношу коррективы в первоначальную оценку. Возможно, когда-то она была богатой – ее наряд и модный саквояж явно это доказывают, но сейчас она выглядит голодной и испуганной.

      – Сейчас принесу.

      Я наливаю кофе и